Самым мерзким злодеянием по отношению к истреблявшимся в концентрационных лагерях детям было выкачивание детской крови. При питании, состоявшем из 100 граммов хлеба и полутора литров жидкости наподобие супа в день худые и болезненные дети каннибальским образом использовались как источники крови для нужд немецких госпиталей. Фашисты организовали в лагере "Саласпилс" фабрику детской крови.
Вот рассказ одной из узниц лагеря 10-летней Наташи Лемешонок:
"Через несколько дней солдаты всех группами выводили из барака и вели через двор в больницу. Там нас выстроили в очередь. Мы не знали, что с нами будут делать. Потом пришел немецкий доктор, большой и сердитый, и другой немец, я не видела, что они делали впереди, но какая-то девочка вдруг стала плакать и кричать, а доктор топал ногами. Мне было очень страшно... подошла моя очередь... доктор воткнул мне в руку иглу и, когда набрал полную стеклянную трубку, отпустил меня и стал брать кровь у моей сестренки Ани... Через день, нас снова повели к врачу и опять брали кровь. Скоро Аня умерла в бараке. У нас все руки были в уколах. Мы все болели, кружилась голова, каждый день умирали мальчики и девочки".
Следствием было установлено, что за период с конца 1942-го по 1944 г. через Саласпилсский лагерь прошло до 12 тыс. детей. Подавляющее большинство из них подвергались выкачиванию крови. Исходя из установленного судебно-медицинской экспертизой количества бравшейся крови от одного ребенка (500 граммов), было подсчитано, что только в Саласпилсе немцами было выкачано из кровеносных сосудов детей 3,5 тыс. литров крови.
На основании материалов расследования, свидетельских показаний и данных эксгумации детских трупов из мест их захоронения установлено, что за три года существования Саласпилсского лагеря в нем мученической смертью погибли не менее 7 тыс. детей, частью сожженных, а частью захороненных на старом гарнизонном кладбище у Саласпилса.
17 лет "В Саласпилсе детей истязали остервенело. Делали им впрыскивания какой-то жидкости, и после этого дети истекали поносом. Давали им отравленную кашу и кофе, и от этого в день умирало до 150 человек".
Э.К. Салиюмс,
бывшая узница концлагеря
Саласпилс
Возникает резонный вопрос: при чём здесь ужасы фашистских концлагерей? Какое отношение имеет весь этот кошмар к детским воспоминаниям президента Латвии?! Не торопитесь, читатель. Ответ мы найдём на 16-й странице труда Аусмы Цимдини, в главке под названием "Пускай дитя поправится на природе".
Вайра рассказывает: "И ещё такой момент: предпоследнее лето перед отъездом. Я гощу в деревне Риекстини ("Орешки"), в доме у нашей дальней родни. Добрые люди пригласили пожить у них летом 1943 года - чтобы я побыла на свежем воздухе и отъелась хоть немного на сельских харчах. В тот день мой папа приехал из Риги проведать меня, и мы шли вдоль берега Даугавы - навестить кого-то из соседей. Было это в Доле, прямо напротив Саласпилса, в самом начале лета; вовсю цвела сирень, берег Даугавы густо зарос её кустами..."
Вайриня простодушно повествует о том, как славно проводила она лето на очаровательном хуторке, расположенном в окрестностях одного из самых страшных фашистских концлагерей! Вот уж, действительно, простота хуже воровства!
"Еще хорошо помню, как провинившихся людей по команде "Gulties!" ("Ложись!" - с латышского), "Celtics!" ("Вставай!" - с латышского) мучили до тех пор, пока люди не могли встать, тогда их пристреливали".
Валентина Жолудева,
1937 года рождения
Президент Латвии вспоминает: "С Даугавой, её берегами тоже связано многое, так же, как с праздником Лиго - Яновым днём. Это могло быть в 1943-м или 1944 году. Мы были на той стороне, где Саласпилс, и по Даугаве вниз скользили большие лодки, такие точно, как в песнях о них поют - изукрашенные цветочными гирляндами, а в лодках - люди с ворохами яновых трав".
"На всю жизнь я запомнила, как на моих глазах маленькому мальчику (лет трёх) штыком прокололи живот, а потом застрелили и его мать. Такого зверства я не могу забыть до сих пор".
Анна Красовская,
бывшая узница концлагеря
Саласпилс
Послушаем Вайру: "Среди самых светлых воспоминаний детства назову ещё парк Саласпилского поместья. Чтобы попасть к нашим Риекстиням, надо было пройти через этот старый господский парк на берег Даугавы и покричать паромщика с той стороны, от Доле... Так вот, в парке была аллея акаций и всякие экзотические деревья, как оно водится в таких местах. Парк уже тогда был немного запущен, но, думается, некоторые из тех деревьев там можно найти и сейчас. Родители ехали на велосипеде, я восседала впереди в корзинке, но в парке всем надо было спешиться, велосипед послушно катился рядом. Белые акации цвели, всё было так красиво!"
http://www.klio.lv/modules.php?name=topics2&tid=505
17 лет В своем ли уме "какой-то там историк"
http://forum.sudden-strike.ru/printthread.php?t=6203&page=10&pp=40
После восстановления независимости Министерство образования запретило использование советских учебников, и образовавшийся вакуум заполнили факсимильные издания первого периода независимости33, в том числе написанные в ульманисовский период, а также переизданные учебники латышской эмиграции. Позже стали появляться новые латвийские учебники.
_____
Так, например, 25 января 2005 года в Риге в Президентском дворце прошла презентация книги «История Латвии: XX век». На это издание, исполненное как на латышском, так и на русском языке описывается период «фашистской и советской оккупаций» в Латвии с позиций современной латвийской историографии. Президент республики Вайра Вике-Фрейберга возлагает большие надежды на эту книгу в плане пропаганды «правильного восприятия» латвийской истории на международном уровне.
К тому же эту книгу президент Вайра Вике-Фрейберга подарила президенту России Владимиру Путину.
Содержание «правильной книги» моментально вызвало весьма неоднозначную реакцию даже в местных латвийских СМИ, которые обратили внимание, что некоторые страницы частично оплаченной посольством США книги содержат неожиданные открытия. «Рассказывая о периоде немецкой оккупации, авторы учебника аккуратно обходят тему зверств нацистов и их местных пособников, - пишет латвийская газета «Час». - А концентрационный лагерь Саласпилс, который называли балтийским Освенцимом, интеллигентно именуется «Расширенная полицейская тюрьма и воспитательно-трудовой лагерь».
Именно такие формулировки использовали фашистские идеологи.