вйц

Эта история произошла 23 февраля 1997 года, когда вся страна обильно употребляла алкоголь и таким образом отмечала неявный праздник. Мы, три бобра - А. (он же я), МБ и Тим - прибыли в коммунальную квартиру последнего с целью доесть зимний запас грибов. Принесенные с собой предстали иссушенной трухой, не подлежащей ни взвешиванию, ни визуальной оценке. Сколько бледных ножек и шляпок-коплачков было в этой горсти, никто не представлял.
Тим нечасто появлялся в своей комнате, однако в ней был предусмотрен чай и варенье. Наши исследования формулы псилоцибина привели к выводу, что при подкисливании он усваивается лучше. В качестве подкислителя мы использовали черносмородинное варенье, и должен отметить, что вкус был оригинальный, но приятный. Употребив смесь, мы стали мучительно общаться на пространные темы, ожидая приход. Тот не спешил. Через 40 минут МБ, импульсивный и нетерпеливый молодой человек, сказал:
"Все это ерунда. Ничего не будет. Они испортились. Дайте мне, наконец, поесть!" - он был очень голоден, а мы не давали ему пищи, чтобы ускорить всасывание продукта. МБ позабыл, что грибной приход обнаруживается неожиданно.
Тим принес кипяток и заварил чай. МБ добыл батон и начал его есть, обильно запивая чаем и заедая вареньем. С набитым ртом он объяснял нам:
"Все это ерунда. Вот другое дело - водка. Она перманентна для нашей культуры. В ней все понятно: эйфория, отупение, похмелье. А эти ваши психоделические препараты непредсказуемы, как погода в нашем городе".
Через пять минут он понял, что говорит один, а мы никак не реагируем. Я и Тим сидели по обе стороны от МБ, зачарованно смотрели, как он рвет зубами булку. Слушали его откровения, плотно сомкнув рты. Перед каждым из нас дымилась чашка чая, но мы даже не могли представить, что к чашке можно протянуть руку, поднять, налить в склеенные губы и проглотить воду засохшим чужим горлом.
"Вы чего?" - МБ недоумевал.
"Кажется, началось", - мы ответили хором, - "причем круто, как с обрыва".
"Пойдемте гулять", - предложил Тим, - "на природе трип всегда более полноценен".
Я к этому моменту перебрался на диван и удивлялся своему ленивому ватному телу. Мысли так же лоснились боками, неловко толпились в голове, как сонные овцы.
"Пойдемте", - мой язык неожиданно для меня согласился. Как ему удалось проснуться, повернуться во рту? Кто разжал губы? Кто выдохнул воздух? И как, интересно, я пойду, если даже лежу с трудом? Казалось, что в моем животе спрятали магнит, и я притягиваюсь к любой поверхности, на которой задержусь. Приход стремился из динамики в статику.
"Предлагаю поехать в центр - там бурлит жизнь, столько всего интересного, так занимательно на все смотреть", - Тим продолжал свою идею.
МБ, все еще не верящий в свой приход, с недоумением смотрел на наши неумные лица и сумасшедшие глаза.
"Так, парни!" - он принял решение быть лидером в нашем трипе, - "в центр мы, конечно, с такими глазами не поедем, а вот прогулять вас необходимо. Что-то вы мне не нравитесь. Сколько времени?" - старинный будильник громогласно отщелкивал секунды, показывал без пяти три.
Далее я попадал руками в ветвящиеся рукава куртки, шнуровал ускользающие из пальцев шнурки, застегивал плавящиеся в пальцах пуговицы. МБ вытолкал нас на улицу.
А там - светит юное весеннее солнце, сосульки опадают каплями, воздух теплый, свежий, мягкий, нежный. Можно распахнуть полы куртки и нестесненной грудью глубоко вдохнуть. Радостно. Воспрянув, раскрывшись навстречу природе, я тут же потерялся в толпе. Людей было необычайно много, я не различал их примет и не отличал друг от друга. Они были черно-серыми, неодушевленными, не вызывающими эмоций, однако куда-то текли, подхватили меня, закружили водоворотом. Я в панике боролся с этим потоком. Я не мог понять, где право, где лево, как выбраться. На миг попытался подумать, что мне делать, если я не найду друзей, куда меня унесет. Четырежды я разворачивался и устремлялся в обратную сторону. Единственная надежда, что я высокий и видный, и друзья сами меня найдут. К счастью, так и случилось.
"Чего ты топчешься?" - МБ спросил меня, и я тут же вернулся в наше трио.
Мы побрели в сторону моста. По дороге с удивлением увидели, как возле какой-то парадной остановился джип, из него вышел человек, одетый в кожаные желтые штаны, в казаках, в ковбойской шляпе. В руке он нес огромную пиццу.
"Это доставка пиццы на дом", - объяснил я друзьям, - "помните, мы уже такое видели, когда шли с Наташкой мимо зоопарка?"
"Ты гонишь", - было немилосердным вердиктом МБ. Как всегда, незаметно, приход охватил и его. Он с огромной частотой надевал на голову и скидывал капюшон. Без было холодно, а в нем не слышно нас.
"Да нет же, у тебя всегда была плохая память", - и я в подробностях описал ему, как и когда все это произошло. Теперь я не могу вспомнить описанных мной подробностей. Это была мощная волна дежа вю. Я уже видел все происходящее, узнавал малейшие детали, о чем спешил докладывать своим товарищам. Они громко смеялись.
Медленно передвигая ноги в снежной каше, мы достигли моста. Вели оживленный триалог, причем отвечая абсурдно, понимая это и смеясь такому разговору до слез. При этом умудрялись поддерживать какую-то общую линию, единые предметы обсуждения, близкие темы и идеи. Мне пришла в голову мысль, что если снять вот такой простой фильм, как три придурка под грибами идут через мост, но сохранить неизменными все наши реплики, то это был бы величайший фильм, достойный Бунюэля. И я попытался запоминать все, что мы говорим, но вскоре позабыл само намерение запоминать.
"Обратите внимание на этот пароход", - МБ указал нам на причал, созданный из бетонных плит по форме корабля.
"Он плавает?" - я удивился.
"Да, именно на таком я совершал турне по Средиземному морю", - МБ смеялся над моей доверчивостью.
Через несколько часов мы миновали мост и пошли по набережной. В поле зрения появился автосервис. Вокруг него сновали озабоченные люди, сгрудились навороченные автомобили. Стало слегка неприятно, неопрятно. Вдалеке появилось мрачное грузное здание военного института. Довлело.
"Эх", - я с сожалением сказал, - "вот бы сейчас вместо всей этой лабуды оказаться в зоопарке и посмотреть на жирафа, покрытого свастиками!"
Это вызвало очередную, но вялую и недолгую волну веселого общения.
Вдруг я понял, что обоссался.
"Блин, как последний алкан. Как же я теперь домой пойду?" - заметались тревожные мысли.
"Я кажется, обоссался", - решил поделиться с друзьями бедой. Но они не прониклись проблемой и не выразили сочувствия и конструктивных идей. Пришлось думать самому. Я приблизился к подходящему дереву и полноценно помочился.
"Если мне это удалось, значит, мой мочевой пузырь не пуст, значит, не произошло самопроизвольное расслабления сфинктера, я не обоссался и все это глюк. Так?" - я спросил у Тима, который врач.
"Не знаю", - ответил он не сразу. Наверное, он не мог быть в чем-то уверенным, как и я.
Паника возрастала, ключи плавились в кармане, как лед. На ладонях было ощущение теплой влаги. Лицо, волосы, куртка были покрыты слизью. Самое ужасное ощущение давали грубые кожаные штаны.
"Я весь в моче!", - в ужасе привлекал я внимание товарищей.
"Пора домой", - МБ заключил, - "мы промочили ноги, наверняка замерзли, хотя не чувствуем это, и вообще здесь стало неприкольно".
"Давайте пройдем парком, потом через другой мост и выйдем к дому с другой стороны", - Тим предложил.
"Да, давайте, так ближе", - я вновь поддержал. Очень хотелось поскорее попасть домой и разобраться: обоссался я или нет, и что с этим делать.
"Нет, друзья, мы вернемся так же, как пришли, потому что я лично не знаю, куда мы попадем и что нас ждет в парке. Чтобы вернуться, надо идти назад", - МБ нас образумил. И был прав.
Как-то, борясь с моими фобиями, мы добрались до дома.
Первое, что нас встретило в комнате, был старый будильник. Он показывал без пяти три! Как и обещал МБ, мы вернулись в начало трипа. Это было невыносимо!
Я лег на диван и понял страшное: я не могу дышать, не контролируя этот процесс разумом. В детстве у меня бывало такое, когда я пытался подчинить дыхание своей воле. "Видимо, это предрасположенность", - подумал, - "у моего дыхательного центра слабый автоматизм".
"МБ! Я не могу дышать! Что делать?"
"Лежи, я послежу за тобой", - МБ попытался меня успокоить, но я не верил, что он не уплывет в океане своих переживаний и не забудет про меня.
Последующий час я провел в попытках контролировать свое дыхание, но постоянно забывал это делать и потом судорожно вдыхал несколько раз подряд. Далее я начинал бояться гипервентиляции и дышал реже. Мне начинало казаться, что этого кислорода мало и мозг задыхается, но отравленный грибами я не понимаю этого. И вновь судорожно хватал воздух.
Мои мысли кружились в голове по протоптанной колее:
"Я задыхаюсь, оттого, что принял наркотик. Надо вызвать скорую, чтобы меня спасли, но тогда меня спалят, что я наркоман. Но если не вызывать скорую, то я задохнусь и умру, а когда найдут мой труп, то меня спалят, что я наркоман. Надо контролировать дыхание - тогда я дождусь момента, когда организм окислит псилоцибин. Я приду домой, а там меня спалят, что я наркоман, потому что мои штаны насквозь обоссаны. Но скорее всего, я задохнусь, потому что наркотик захватывает мой разум, а он последняя надежда и контроль над дыханием. Надо вызвать скорую помощь..."
И так далее без развития целый час. Я не был ни в чем уверен. Ускользала точка оптимума. Я не мог сказать, жарко мне или холодно, дышу я слишком часто или слишком редко, хочу я пить с засохшими губами или захлебываюсь слюной. Паника разрывала мой разум. Она была настолько невыносима, что я начал отстраняться от нее, подниматься над водоворотом мыслей и животного страха.
Несколько раз я терял свое "я" и ощущал совершенно иные формы жизни, жил совершенно в другом мире. Что-то вроде существования между инкарнациями. Словами выразить невозможно. Там не было ни одного привычного отношения, а все понятия были бессмысленны. Как ни странно, данные провалы не ассоциировались у меня со смертью - скорее, с откровениями. Вынырнув из них, я продолжал бороться за дыхание.
Тим включил радио, где говорили не о чем-нибудь, а об Олдосе Хаксли. О его пристрастии к ЛСД, об иных мирах, которые безусловно реальны, о мистическом просветлении. Читали наиболее красноречивые отрывки. Я давно заметил, что программы центрального радио всегда очень соответствуют ситуации. Теперь оно не преминуло нас пропереть. И все это вещала девушка голосом Тимовой подруги Наташки. Тон голоса, аберрации, интонации - все нюансы совпадали абсолютно. При этом никто, кроме меня, не отмечал такого разительного сходства.
"Просто немного похоже", - МБ согласился, - "впрочем, загружает неимоверно. Нашли что включить. Еще этот будильник застыл на без пяти три. Тим, выключи, пожалуйста, свое перловое радио и отверни часы к стене".
Когда Тим выключил звук, я услышал, о чем говорят бухающие в другой комнате соседи. У них была довольно шумная вечеринка, но по другую сторону коридора в квартире с метровыми стенами начала 20-го века. Я же слышал их, словно они обступили меня:
"Все это бессмысленно. Просто невозможно. Нам не вырваться из этого круга".
"А ты пробовал кокаин?"
"Конечно, я пробовал кокаин".
"А мне не довелось. И что, как?"
"Это только кажется, что он - именно то единственное, что поможет. Конечно, он дорог и его не достать, но он такое же фуфло - не дает прорыва. Впрочем, все остальное еще хуже".
"Видит око, да зуб неймет".
"Да, остается только бухать, чтобы не чувствовать этой боли".
"Пойдем, покурим".
В моей голове мгновенно возникла теория, что эта квартира - важное место. Если в прибыть в него в нужный момент, то возможно, есть шанс вырваться из жизни, в которой мы заперты, как в этой комнате. Что нужно сделать еще для выхода - неизвестно. То ли встать на голову, то ли наесться грибов. То, что из этого мира надо вырваться, я не сомневался, потому что вполне ощущал пронзительную неловкость бытия.
Люди в другой комнате уже опытны в неудачных попытках выйти - уже испробовали все наркотики, даже дорогой кокаин, уже отчаялись и мрачно бездарно бухают. Мы же с друзьями достигли в своей прежней жизни стечения многих обстоятельств, руководимые бессознательным, собрались в нужное время в нужном месте, съели грибов и перешли в этот мир. Мы только что появились в этой комнате, а все воспоминания о грибах, о путешествии через мост, о родственниках и знакомых - лишь вымысел, наведенные абсурдные представления, чтобы как-то оправдать внезапное появление здесь. Они становятся все реальнее, укрепляются, засоряя разум, заслоняя знание о перемещениях.
Теперь придется прозябать в этом неловком мире, время будет нудно тянуться, станут происходить какие-то нелепые события, и придется мучительно отчаянно искать способ переместиться далее.
Поглощенный открывшейся мне теорией, я совершенно забыл о своих фобиях. Более того, она и посещения невыразимого мира как-то поставили все на свои места. Я понял, что если в каком-то мире я обоссался и это неприлично, то в другом это совершенно нормальное явление, как, например, речь. А перестать дышать - это слишком простой способ перехода. К тому же, то, что я считал дыханием, теперь может являться каким-то неестественным постыдным отправлением, и я вовремя перестал дышать, иначе лежал бы сейчас в луже блевоты.
Я осматривал МБ и Тима. Их понурый вид подтверждал мои худшие подозрения. Заметив, что мне гораздо лучше, друзья выгнали меня с дивана и залезли греться под одеяло. Они делили пестрый шерстяной прямоугольник, а он растягивался, подделываясь под их желания, рождал все новые складки.
"Холодно", - МБ пожаловался.
"Да, не Африка", - Тим подтвердил.
"А ты был в Африке?" - МБ спросил Тима.
"Был".
"И я был", - МБ продолжал, - "говно полное. И сестра моя была и тоже говорит: говно".
"А я нигде не был", - я удивился разнообразности их прихода, - "только по мосту попутешествовал немного с вами и все".
Я сидел на полу возле мусорной коробки. Еще несколько раз провалился в прединкарнационный мир. И вдруг я увидел в коробке упаковки от шприцов, при этом дата изготовления на них указывалась 2002 год! Сколько мы уже сидим в этой комнате? Сколько попыток перехода осуществили? Я ничего не помню. Значит, мир, куда мы попали, ограничен этой комнатой. Ужасная инкарнация!
В дверь постучались. Тим, заслонив меня спиной, отворил. На пороге стояла пьяная соседка.
"Молодые люди, а что вы тут скучаете? Присоединяйтесь к нам! Сегодня же ваш праздник. А у нас в обществе перевес в женскую сторону..."
Она кокетливо говорила, а я, не скрывая изумления, выглядывал из-за плеча Тима и смотрел на ее лицо. Оно было карикатурно кукольным, лицом румяной матрешки, но в то же время живым, ее лицом, а не маской. Удивление и восторг волнами пробегали по моему. Я гримасничал.
"Спасибо большое, но нам скоро надо будет уходить", - Тим мягко решительно отклонил предложение.
Я был полностью согласен: не стоило вливаться в их отчаявшуюся компанию. Надо, пока мы еще храним частичку знаний о перемещениях, скорее найти выход. Ты прав, Тим, нам скоро уходить.
"Зачем ты корчил ей рожи?" - МБ укоризненно спросил. Его давно отпустило.
"Но у нее такое лицо!"
"Ты ее напугал", - МБ был недоволен и мрачен.
"Тим, а какой сейчас век?" - я спросил.
"Двадцатый", - Тим удивился. Его тоже не перло.
Этот ответ меня обескуражил. Я же видел упаковки от шприцев. Я решил расспросить, какими знаниями обладает Тим:
"Ты знаешь, что такое компьютер?"
"Конечно".
Тьфу. Я не мог понять, как вести опрос. Ответы не складывались в систему. Я замолчал, обдумывая. Тим, видя, что меня не по-детски тащит, решил меня пропереть. В принципе, это неэтично с его стороны. С другой стороны, он может и трезвого пропереть, а тут вел себя деликатно. Просто стал мне показывать вырезанные из журналов репродукции. Они висели на стенах и лежали пачками на столе. Он водил меня по комнате, листал перед моим лицом картинки и внимательно, многозначительно смотрел мне в глаза. Все люди на портретах были мне знакомы. Вот это - наш преподаватель теории управления. Только почему он в старомодном сюртуке и с левреткой? Это - официантка из кафе. Оделась фрейлиной. Некоторых людей я не смог опознать, но я их прежде видел. Пейзажи были мне не знакомы и не задевали. В моей голове образовался сумбур, и я решил отправиться в сортир.
Тот находился в противоположном конце квартиры. Провожатого мне выделить не сочли нужным - друзья считали, что я вполне вменяем, потому что их уже давно отпустило, а мое состояние тоже внезапно и решительно поменялось. До сортира я докрался нормально, но в его узком пространстве меня вновь нахлобучило. Я догадался, что Тим хотел что-то донести до моего сознания, но не мог выразить свое знание иначе, как набором картинок. А я не могу осмыслить этот ряд. Так же и я храню свою часть знания о перемещениях, но не могу выразить, а Тим не может понять ее. Именно в этом смысл легенды о Вавилоне. Каждый человек знает малую недостаточную часть, но единое не сложить, потому что люди не умеют свое знание выразить - у них нет общего языка. В этом несчастье. А творчество, науки, статистика, средства массовой информации и даже мат - только попытки найти общий язык.
Я вышел в коридор и услышал голоса соседей. Проходя мимо их двери, я на несколько секунд замер, вдруг, отринув сомнения на потом, решительно вторгся в их комнату. Я хотел побеседовать с ними, набраться опыта о перемещениях, поделиться своим, вдохновить их на новые поиски, разогнать уныние и отчаяние.
Однако распахнувшаяся картина заставила меня опешить: за уходящим в бесконечность столом сидели кукольные люди. Их кукольные лица были обращены в мою стороны. На всех застыли одинаковые удивленные улыбки. Хозяйка, уже посещавшая нас, стояла против двери с подносом объедков в руках, словно встречая меня, но с тем же удивлением на лице. Все разговоры, шум банкета разом смолкли. В повисшей тишине мы смотрели друг на друга, разделенные порогом, и ничего не понимали.
К счастью, Тим счел, что меня нет слишком долго. Выглянув в коридор, он застал наше противостояние, увел меня, развевая напряженную ситуацию:
"Мой друг ошибся дверью, извините".
Интересно представить, что подумали бухающие, еще интереснее, вызвали бы они скорую, если бы я стал им рассказывать свою теорию перемещений и общего языка. К счастью, стараниями МБ и Тима, мой трип закончился мирно: я перестал чудить, успокоился, смирился со своим откровением. Мы попили чая и разъехались по домам. Однако вернулся я уже не прежним.

‹ alexandra: До встречи на полеВверхAsh: Необычайное и удивительное путешествие ›
Автор: Shytoff, дата: 2006-08-30 06:39 | Войдите в систему или зарегистрируйтесь, чтобы получить возможность отправлять комментарии Drug search



Найти лекарства:






Запросы для поиска только на АНГЛИСКОМ!

Найти и купить


phentermine
viagra
сialis
meridia
levitra
soma
ultram
celebrex
lipitor
prozac
testosterone
zocor
zoloft
adipex
tramadol
xanax
valium
hydrocodone

Новые обсуждения форума
Гавайская роза.....странная побочка...(Foto report)
Мой первый опыт с наркотиками.
один вечер, пять клубов и три розовых табла
MDMD and LSD
Форум открыт
ЕщёАктивные обсуждения форума
Гавайская роза.....странная побочка...(Foto report)
Мой первый опыт с наркотиками.
один вечер, пять клубов и три розовых табла
Форум открыт
MDMD and LSD
ЕщёПоследнее в дневниках
Триган и мой позавчерашний трип
Жесть...
Программа СМАК =)
Легкий передоз
Сегодня приходил мой друг.
Это самый жёсткий микс.
Крутой гашик.
Страный день.
В субботу
Розовые таблеточки и 5 клубов
ЕщёНовички
Di
Helena
nothing
muh


ьы\\\было вас чтото подобное ?