Фотокарточка

В этом году мне понадобилась фотокарточка для пропуска. Не знаю, как в других городах, а у нас на периферии засняться на карточку не является про­стым, обыкновенным делом.

У нас имеется одна художественная фотография. Но она помимо отдельных граждан снимает еще груп­пы и мероприятия. И, может быть, поэтому слишком долго приходится ждать получения своих заказов.

Так что, являясь скорее отдельным лицом, чем группой или мероприятием, я побеспокоился заранее и заснялся за два месяца до срока.

Когда мне подали мои фотокарточки, я удивился, как не похоже я вышел. Передо мной был престаре­лый субъект совершенно -неинтересной наружности.

Я сказал той, которая подала мне карточки: — Зачем же вы так людей снимаете? Глядите, ка­кие полосы и морщины проходят сквозь все лицо.

Та говорит: — Обыкновенно снято. Только надо учесть, что у нас ретушер на бюллетене. Некому замазывать де­фекты вашей нефотогеничной наружности.

Фотограф, находясь за портьерой, говорит: — А чем он там еще, нахал, недоволен? Я говорю: — Неважно сняли, уважаемый. Изуродовали. Раз­ве ж я такой? Фотограф говорит: — Я опереточных артистов снимаю, и то они на­столько не обижаются. А тут нашелся один такой — морщин ему много... Объектив берет слишком резко, рельефно... Не знаете техники, а тоже суетесь быть критиком.

Я говорю: — На что ж мне рельеф на моем лице —войдите в положение. Мне бы, говорю, просто сняться, как я есть. Чтоб было на что глядеть.

Фотограф говорит: — Ах, ему еще глядеть нужно. Его же сняли, и он еще на это глядеть хочет. Капризничает в такое время. Дефекты видит... Нет, я жалею, что я вас так прилич­но снял. В другой раз я вас так сниму, что вы со сто­ном на карточки взглянете.

Нет, я не стал с ним спорить. Неважно, думаю, ка­кая карточка на пропуске. И так все видят, какой я есть.

И с этими мыслями являюсь в отделение. Сержант милиции стал лепить карточку на мой пропуск. После говорит: — По-моему, на карточке это не вы.

— Где же,— говорю,— не я. Уверяю вас, это я. Спросите фотографа. Он подтвердит.

Сержант говорит: — Всякий раз фотографа спрашивать, это что же будет. Нет, я хочу на карточке видеть данное лицо, без вызова фотографа. А тут я наблюдаю совсем не то. Какой-то больной сыпным тифом. Даже щек нет. Пойдите переснимитесь.

— Товарищ,— говорю,— начальник, войдите в по­ложение...

— Нет, нет,— говорит,— и слышать ничего не хочу. Переснимитесь.

Бегу в фотографию. Говорю фотографу: — Видите, как слабо снимаете. Не наклеивает вашу продукцию.

Фотограф говорит: — Продукция самая нормальная. Но, конечно, надо учесть, что для вас мы не засветили полную иллюминацию. Снимали при одной лампочке. И через это тени упали на ваше лицо, затемнили его. Однако не настолько они его затемнили, чтоб ничего не видеть. Эвон как уши у вас прилично вышли.

— Ну хорошо,— говорю,— уши. А щеки,— гово­рю,— где? Уж щеки-то,— говорю,— должны быть как принадлежность человеческого лица.

Фотограф говорит: — Не знаю. Ваших щек мы не трогали. У нас свои есть.

— Тогда,— говорю,— где же они, мои щеки? Я,— говорю,— две недели провел в доме отдыха. Четыре кило веса прибавил. А вы тут одной своей съемкой черт знает что со мной сделали.

Фотограф говорит: — Да что, я себе взял ваши щеки, что ли? Кажет­ся, вам ясно говорят — затемнение упало на них. И че­рез это они не получились.

Я говорю: — А как же тогда без щек? — А,— говорит,— как хотите. Переснимать не буду. Всех переснимать — это я премии лишусь и плана не выполню. А мне план дороже вашей нефотогеничной наружности.

Посетители говорят мне: — Не нервируйте фотографа. А то он еще хуже будет людей снимать.

Один из посетителей говорит мне: — Уважаемый, бегите на рынок. Там фотограф «Пушкой» снимает.

Бегу на рынок. Нахожу фотографа. Тот гово­рит: — .Нет, я снимаю только со своей бумагой. Без бумаги лучше не являйтесь ко мне, все равно снимать не буду. А с бумагой сниму. И если у вас есть пери­на— тоже сниму. Ко мне тетя из Барнаула приеха­ла— ей спать не на чем.

Я было хотел уйти, но тут слышу, какой то про­давец меня к себе кличет. Говорит: — Давай подходи к моему магазину. Имею гото­вую продукцию.

Смотрю, у него на газете разложены всякие раз­ные готовые фотографии. Их штук триста. Продавец говорит: — Выбирай себе любую и делай с ней что хочешь. Хоть на лоб себе наклеивай. Погоди, я тебе сам под беру. Тебе как — по размеру или по сходству? — По сходству,— говорю.— Только,— говорю,—вы­бирай такую, чтоб щеки были.

Тот говорит: — Можно и со щеками. Но только они будут до­роже на пять рублей. На, прими вот эту фотокарточку. Лучше ее не найти. И щеки есть, и нельзя сказать, чтоб сходство начисто отсутствовало.

Я заплатил тридцать рублей за две фотокарточки и пошел в отделение.

Сержант милиции стал лепить мою карточку. Пос­ле говорит: — Так ведь это ж баба.

— Где же,— говорю,— баба. Мужчина в пиджаке. Сержант говорит: — Где же к черту мужчина, если у него на гру­ди брошка. Через эту брошку я и замечаю, что это баба.

Поглядел я на фотокарточку — вижу, действитель­но женщина. Маркизетовая кофточка под пиджаком. На груди брошка с пейзажем. А прическа мужская. И щеки мои.

Сержант говорит: — Явитесь сюда с настоящими карточками. Но если вы еще раз предъявите мне женскую или детскую фотокарточку, то вряд ли отсюда выйдете, поскольку у меня мелькают подозрения, что вы хотите скрыться под чужой наружностью.

Целую неделю я провел как в тумане. Хлопотал, где бы сняться. На восьмой день, беседуя с фотогра­фом, я почувствовал себя худо. И тогда они вынесли меня в сад и положили на траву, чтоб там меня овеял свежий воздух. Придя в себя, я пошел в отделение. Положил на стол свои первые фотокарточки без щек и сказал сержанту: — Вот все, что я имею, товарищ начальник. И больше ничего не предвидится.

Сержант поглядел на карточки, потом на меня и говорит: — Вот теперь ничего себе получилось. Похожи. Я хотел сказать, что я и не переснимался вовсе.

После взглянул на себя в зеркало — действительно, вижу, есть теперь некоторое сходство. Получилось. Сержант говорит: — И хотя на карточке вы немного более облезлый, чем на самом деле, но, говорит, я так думаю, что через год вы сравняетесь.

Я говорю: — Я раньше сравняюсь, поскольку мне нужно еще сниматься для проездного документа, для членского билета и для посылки фотокарточек моим родствен­никам.

Тут сержант наклеил мою фотокарточку и горячо поздравил меня с получением пропуска.

М.М.Зощенко
1943

А расскажите мне, что вы сейчас читаете?