писали давно
писали для себя попробуйте может поймети

В нашем мире трудно найти тех двоих, которые держаться друг за друга как только могут, которые многое прошли, не разжимая рук, сквозь странные обиды, долгие разлуки, глубокие недопонимания. Но мы смогли, наша история никогда не будет похожа на все другие. Говорят, никогда не говори никогда, но я считаю, что это единственный случай в моей жизни, когда я могу так сказать, не засомневавшись ни на секунду.
В моей жизни было достаточно женщин, о которых можно говорить часами, я будто даже любил их, любил их всем сердцем, как казалось мне.  Любил их волосы, нежные руки, блестящие глаза, их совершенные и несовершенные тела, иногда глупые, а некоторые даже непонятные мне мысли, в их светлых головах, я даже посвящал им свою прозу. Они как музы, всегда шли в ногу со мной, Мариннета запомнилась мне своими тонкими руками, которые я всегда боялся сломать, касаясь её. Её томный голос не давал ночами мне заснуть, но.. всегда есть это НО.
Все закончилось так внезапно, я ничего не понял.  Она просто ушла, и ушла навсегда, будто её и никогда не было.
Кристина, как оказалась потом, ничего не смогла зажечь во мне. Я запомнил только ту единственную ночь, проведенную с ней. Я думал, что такое начало немало важно для серьезных отношений, но никогда не знаешь, что за змея кусает тебя очередной раз, пока её зубы не коснулись твоей кожи.



Я брился каждый вечер, чтобы не колоть Анну щетиной, целуя ее в постели.
А потом однажды ночью - она уже спала (я был где-то без нее, вернулся
под утро, типичное мелкое свинство из тех, что мы себе позволяем,
оправдываясь будней рутиной) - взял и не побрился. Я думал, ничего
страшного, она ведь и не заметит. А это значило просто, что я ее больше
не люблю. Это чувство навеяло на сравнение: будто не люблю её, также,  как и ощущение гнилого запаха изо рта своего начальника, который каждый день норовит меня выкинуть с этой конторы, которая дает мне средства на жалкое существование. Каждый день, когда я вижу ее - я вспоминаю свое детство, в котором мой старший брат кормил меня взбитыми сливками, которые я  ненавидел больше противного  жирного сала. Но она была настолько нежна со мной, как и эти сливки, поэтому я проводил параллель между этими временами: моим будущим и моим настоящим.
Но эта параллель показывала со всех сторон два моих мира, переплетая в третий ,  который я не мог назвать реальностью своего бытья, ибо после того, как я осознал, что я разлюбил ее. Я потерял частичку «своего я», которую она выражала с лучами рассвета, который мы встречали на протяжении нашего мира в месте, где солнце было больше тьмы. Где музыка лилась рекой, где наша мечта становилась былью.
Возможно, это все звучит очень банально, но таковым оно не является.
Так, как та эпоха, в которой мы существовали единым целым: я и она.
Наши чувства образовывали нескончаемые млечные пути, которые во всех смыслах замыкались друг с другом, но мы находили точки смещения и надломов, и в конце эти сплетения образовали большие полости в деменциях наших разумов. Они настолько синхронизировались, что мы становились единым организмом, разделенным на два тела. Эти тела, жившие под одной эгидой Любить и еще раз любить.
Но сейчас все по-другому, наши разумы разломались, наши миры стерлись, наши параллели уничтожены мегатоннами антиматерии.
Антиматерии, которая принесла она.
Она это Нина, она поломала все, что у меня было к ней.
Она построила другие мосты.
Я забыл про все и думал только про то: когда я ее увижу.
Каждый метр временной ленты я ждал ее взгляда.
Ее образы приходили ко мне даже, когда я входил в Анну


Он входил в анну как ласковый сурок , но в глубине души он думал про Нину с которой он был
Как красный огненный дракон он изливал свою сперму на ее лицо
она обжигала ее как поток горячего воздуха из пасти дракона
но нина тоже ограничивала его своей плетью из чистого изумрудного крокодила которую ей привезли из далека а именно из новой гвении
Один взмах этой плети ограничивал большого и могучего дракона
Она резала ему крылья делая его не свободным и он падал у ее ног
Падал как какой-то обитатель нижней касты
Всю ее власть еще подкрепляли ее глаза цвета морской волны
Они были настолько чисты и откровенны
Он ее взгляд сравнивал с глазами Будды
И вложил ее в основы своего существование
Так де само как и делали буддисты пару тысяч лет назад

После встрече с ней его руки пахли как яд паука который внедрялся глубоко в покров ладони
Ее выделения обжигали его руки
Это было равновесие в их сексуальной жизни
Он обжигал ее лицо Она его руки
Они оба покушались на самые главные вещи двух противоположный полов
На женскую красоту обжигая ее лицо
И на мужскую силу рук забирая силы своим натуральным ядом который она выделяла при прикосновение его фаланг палец с ее стенками Маточных труб которые были как ниагарские водопады во время их утех