Фалуев подходил к зданию поликлиники.
Чертыхаясь. А почему? А потому, что интуитивно, подспудно, шестым чувством, короче – жопой чувствовал, что впереди его ждет засада.
Задание, порученное ему супругой, было неприятным и, выражаясь старорежимным языком, даже где-то щекотливым.
Хотя сам Фалуев считал его…как бы это помягче, фигурально выразиться, ну, например, вагинальным.
В прямом и переносном смысле.
Супруга поручила Фалуеву забрать у участкового врача свой больничный. У нее, дескать, завал на работе, а Фалуев рядом с поликлиникой работает.
Что, мол, для него стоит в обед смотаться и забрать этот больничный.
Казалось бы – подумаешь. Говно вопрос.
Но, как в том анекдоте, был нюанс.
Больничный надо было забрать у гинеколога.
Фалуев в жизни не был у гинеколога. Ибо не было у него проблем с.
Ввиду, как говорится, отсутствия наличия.


С первой засадой Фалуев столкнулся уже на входе в отделение с названием «Женская консультация».
На двери висела табличка – «Вход в отделение без бахил строго запрещен!».
Рядом стоял автомат по продаже этого изделия с неизвестным номером.
- Прямо – театр начинается с вешалки, - недовольно подумал Фалуев.
Достал и сунул в щель автомата нужную купюру.
Автомат купюру захватил, но поурчав несколько секунд, недовольно выплюнул. Фалуев достал другую купюру.
На это раз автомат заурчал более покладисто, и в лоток выпал маленький пластмассовый шарик.
Фалуев осторожно и недоверчиво взял его в руки. Повертел в пальцах.
Фалуев знал, что такое бахилы. Но как натянуть этот шарик на свои туфли сорок третьего размера, он не представлял.
Затем его осенило. Шарик, как оказалось, состоял из двух полых половинок. Раскрыв которые, Фалуев вытащил туго свернутый комочек. Который действительно развернулся в синие полиэтиленовые одноразовые бахилы.
С трудом, ибо мешал пивной живот, Фалуев натянул бахилы на туфли.
И с опаской открыл дверь в отделение. Будто в серпентарий.
Внутренний голос подсказывал ему, что выглядит он в бахилах как толстый пингвин. Разве что без клюва.
Возле сто тридцатого кабинета, куда надо было Фалуеву, сидело три женщины.
Фалуев честно спросил – Кто последний?
Узнал, что будет он за ярко-рыжей женщиной возраста «баба ягодка опять».
Застеснялся, решил не присаживаться. Но не садиться оказалось еще хуже.
Ибо все три бабы, как истквикские ведьмы, «ели его поедом» – чего, мол, пришел.
Фалуев почему-то чувствовал себя как в военкомате, когда первый раз пришлось снять трусы перед медсестрой.
Или Пизанской башней, которая нервно смотрит на толпы туристов вокруг и думает – Да если вы все на меня залезете – я точно рухну.
Из кабинета вышла беременная девушка.
Сидевшая первой в очереди радостно поднялась и зашла в кабинет.
- «Впорхнула», как любят они о себе говорить, - подумал Фалуев.
Время тянулось тягостно. Пять минут. Десять. Пятнадцать.
- Хули там рассматривать? В чем там ковыряться? – сам с собой рассуждал Фалуев, - Тоже мне, орган.
И вдруг его осенило. Он, пытаясь придать своему голосу интеллигентность и мужской шарм, обратился к сидевшим в очереди двум теткам – Женщины, вы не пропустите меня без очереди? Мне буквально на минутку!
И зачем-то добавил – Мужчина тут, наверное, редкий гость?
Лучше бы он не добавлял.
Если первая, сухопарая мымра, чем-то неуловимым похожая на воблу, только молча презрительно поджала тонкие губы, то вторая, рыжая сучка, наоборот, будто ожидала, когда будет дана команда «фас».
И с радостью накинулась на Фалуева.
- Мужчина, а вас вообще каким ветром сюда занесло? Вам не кажется, что вам к дерматологу надо! Или к проктологу. Если по поводу неудачной дефлорации.
- Да нет, мне именно сюда! – запинаясь, начал объяснять Фалуев.
- И что же вы там будете показывать? – язвительно поинтересовалась рыжая.
- Или вы по поводу контрацепции решили проконсультироваться? Вам какая больше нравится - оральная или вагинальная? – не успокаивалась она, - Или вы спираль хотите себе поставить? Или вам надо ее снять?
Неожиданно открылась дверь кабинета и оттуда вышла медсестра.
- Чего шумим, дамы? – строгим голосом она приостановила процесс вербальной экзекуции Фалуева.
Хотя взглядом упёрлась почему-то именно в него.
Фалуев, ясное дело, никак не относил себя к дамам, но, как говорят французы, ситуация обязывала.
- Да мне вот только больничный забрать! – с заискивающей, просящей интонацией обратился он к медсестре.
- Фамилия?
- Фалуев!
- Да не ваша, жены?
- Фалуева.
Медсестра «нырнула» за дверь.
Рыжая дрянь и сухая вобла сидели как две нахохлившиеся курицы.
- Да и фуйнаних! – подумал Фалуев.
Он чувствовал себя усталым гладиатором-победителем, радостно обходящим арену с трупами издыхающих диких тварей, которых он прикончил.
Через минуту дверь кабинета открылась, и медсестра выдала Фалуеву долгожданный больничный.
Рыжая начала что-то возмущенно бурчать, и медсестра усталым голосом – типа – ну вы достали! сказала ей, - Вагина, заходите!
Фалуев уже шел к выходу из отделения, но услышав фамилию рыжей, даже обернулся – Так вот ты кто, оказывается! Похожа, похожа.

На первом этаже поликлиники, в холле, за небольшим столом сидела интеллигентного вида женщина. За ее спиной на стене скотчем были прикреплены плакаты с расписанием спектаклей в театрах, рекламные афиши концертов.
По центру висел игривый плакат, на котором на венском стуле с повернутой к зрителю спинкой сидела *лядского вида девица. Широко раздвинув ноги.
На спинке стула была прикреплена небольшая табличка.
Надо понимать, с названием спектакля – «Монологи вагины».
- Мужчина! Не желаете приобщиться к прекрасному? – неожиданно низким, прокуренным голосом обратилась театральная дама к Фалуеву.
Он зыркнул на даму волком.
Взглянул на плакат еще раз, и на ходу буркнул, - Спасибо. Я - уже.