Он уезжал.
И единственной мыслью, которая вертелась в голове, было стучащее где-то: «Вот и все…»
Нет ничего вечного в нашем жестоком несправедливом мире. Все имеет начало и конец. Это просто еще один завершенный этап жизни. Еще один, который мне было особенно больно отпустить и еще больнее забыть спустя какое-то время. Но так устроена вселенная. Что тут скажешь?..

И стоя вместе с ним под большим черным зонтом, собирая капли в ладошку, я молчала, не в силах придумать хоть какие-то слова, которые смогли бы спасти нас и разрушить нарастающий драматизм. А может, просто боялась, что все-таки найду их и потеряю что-то очень ценное, хрупкое и едва уловимое… Он тоже ничего не говорил. Стоял и смотрел на падающий дождь, погруженный в себя. Все слова и пустые фразы, и никчемные обещания были бы просто нелепы... Чтобы понять, что он хочет сказать, мне было достаточно просто взглянуть в его глаза.
Он уезжал. С билетом в один конец и без надежды на то, что мы еще когда-нибудь встретимся. И, наверное, поэтому, мне было так нестерпимо грустно и одиноко уже сейчас, хотя он еще стоял рядом, легонько сжимая мои холодные пальцы в своей теплой и мягкой руке... Впрочем, вполне возможно, мое тоскливо-щемящее состояние вызывала эта шумная сутолока вокзала, и бегущие кто-куда люди, которые безнадежно пытались спастись от дождя, и монотонно-безразличный женский голос, объявивший, что до нужного рейса осталось совсем ничего, и этот дождь, в конце концов... Дождь и осень. Да. Все дело было именно в осени, сводившей меня с ума. И как бы я ни сопротивлялась ей и всему окружающему, но… не в моей власти изменять этот мир и его дурацкие правила.
Он уезжал. Через пять мучительно-коротких минут. Уезжал на целую бесконечную вечность. Исчезал из моей жизни… А потом бы – постепенно, шаг за шагом – из мыслей. И памяти. Разумеется, предполагались длинные письма, тяжелые вздохи, долгие ностальгические воспоминания, просмотр фото по вечерам и приукрашенные рассказы подругам…
А у него… у него начиналась новая жизнь. Другой этап. И все, что я могла сделать – отпустить его с грустно-фаталической улыбкой на лице, помахав рукой вслед.
Несмотря ни на что.

Ни на что…

Я брела от вокзала до дома, совсем не обращая внимания на дождь и распинывая носком ботинка мокрую листву. Убеждая себя по дороге, что все случилось так, как должно было случиться. Он должен был ехать. А я должна остаться здесь и продолжать наслаждаться осенью. Я не могу ничего изменить. И гораздо лучше принять этот факт и смириться, чем мучаться всю оставшуюся жизнь. Знаю! Но что с того?..
Прочно поселившаяся во мне апатия, когда я увидела, как исчезает за горизонтом его поезд, никуда не уходила. И находясь в этом осеннем одиночестве, я буквально физически ощущала, как от меня оторвали внушительных размеров кусок, вернее, огромную часть меня. Мою лучшую часть. Забрали силой, увезли на чертовом поезде, скрывшимся вдалеке слишком быстро…
И единственное, что у меня сохранилось – тихий грустный шепот дождя и его всепонимающий взгляд.