Классный пацан двадцати лет отроду. Чуть пофигист, слегка
мажор (хочется ему так думать), сильно романтик.
Когда братцу моему стукнуло шестнадцать годиков, встал перед нашей семьёй
вопрос-вопросец: куда пойти учиться? Аттестат у нас, скажем прямо, выглядел
тухло, особливо эрудицией мы не блистали, в отличниках и околоотличниках не
числились. Помимо вышеназванных достоинств мы еще стабильно прогуливали,
шарахались по бильярд-клубам, болтались по клубам ночным, попивали пивко и все
прочие прелести... В ухе у нас ( в правильном - не подумайте) торчала серёжка,
спиз... упёртая у меня из шкатулки, волосёнки мы гелили, носили гламурные
сиреневые очки и ,вообще, вели неприемлемый для сына полковника Красной Армии
образ жизни.
Мама сокрушалась, папа зеленел от злости, я подкидывала по пятихатке на походы в
кофейню и вывод многочисленных барышень "в свет". Короче - картинка знакомая,
не так-ли?
На вопросы "чем ты хочешь стать в жизни?" братец отвечал с присущей его
возрасту целесообразностью: "А пофик, лишь бы бабло имелось"!
И на семейном совете, переступив через мамины рыдания, мои сомнения и брателлин
пофигизм, папа принял авторитарное решение.
- ВОЕННОЕ УЧИЛИЩЕ! - сказал папа.
Мы не посмели возразить.
Надо было слышать, что братец говорил после совета!!! Говорил он это мне в
привате, и повторять я этого не стану. Военным - срочникам, сверхурочникам,
подстрочникам, проч. никам - досталось по первое число. Папе досталось два раза
по первое!
- Я буду учиться! - орал братец. - Я вам докажу! Я пойду в Щукинское! Я пойду в
МГУ! Плешка ждёт меня!
- Ага... А ты знаешь СКОЛЬКО нам это будет стоить с твоим аттестатом? -
охлаждала я его пыл.
- Я сам! Всё сам! - вопил он, нагеливая чуб.
Короче, через некоторое время мы нашли репетиторов, мы одарили всех учителей и
завучей школы французскими духами, папа всеми правдами и неправдами нашел
связи... (ужас ужас) ... и мы стали готовиться.
Надо отдать нашим предкам должное, учебное заведение они выбрали достойное и
потеряли лет пять жизни, чтобы этот "придурок" (любя!) получил аттестат таки
без трояков, натаскался у частных преподов и, в результате, не опозорил фамилию
на вступительных.
Папа поседел, у мамы начались глюки... Одиннадцатый класс мы заканчивали всей
семьёй.
Всей, кроме брателло... Он продолжал совершенствоваться в "американке", нашел
подружку с запросами, вместо походов к репетиторам шатался по ... А черт его
знает где он шатался, однако деньги, выданные ему на оплату "немецкого",
"литры" и "истории", радостно им тратились на рубашечки от поддельного
Армани и парфюмы от Армани предположительно настоящего (почти живого).
Когда сей факт выяснился, папа выпил бутылку корвалола, запив это бутылкой
коньяка. После этого мама провожала сыночка до дома препода, ждала в подъезде и
за ручку тащила домой, дабы дитё не свалило на танцульки!
Это еще что!!! Нам же по физ-ре надо было минимум сдавать. Сейчас уже не помню,
но там надо раз одиннадцать подтянуться, кросс в три километра отмотать и
отжаться по-человечески.
Ясен красен, с нашими мажористыми замашками что такое "турник" мы знать не
могли. И знаете! Мама ( а ей на тот момент было пятьдесят два) каждое утро
выходила с ним на пробежку и вывешивала эту гламурную сардельку на перекладину,
чтобы сарделька мышцы накачала...
Смешно? Ха! Мы рыдали...
Минул год. Выпускные сдавали тоже всей семьёй. Я писала сочинение по "Мёртвым
душам" и получила бы отлично, если б этот придурь расставил по-человечески
запятые (видать - семейное). Папа сдавал алгебру с геометрией в школьном
туалете, а мама несла ответственную функцию по заносу в аудиторию шпаргалок и
передачи их выпускнику.
И через полмесяца наступил час ИКС!!! Он должен был наступить!!! Похоже, что мы
боялись больше абитуриента. Тот жутко сокрушался из-за остриженного чубчика и
серьги, которую папа собственноручно спустил в унитаз.
А с утра в понедельник мы поехали " в лагеря"! Там потенциального курсанта
ждали вступительные экзамены и нелегкая боевая жизнь в палатках. Кто знает, тот
уже понял... Кто не знает... Так положено. Их забирают от титьки - этих
сопляков- и везут далеко-далеко, аж в самое Подмосковье в нашем случае. Их
загоняют за краснозвездный забор и злые прапорщики, офицеры и старшекурсники
начинают над ними всячески измываться. Начинаются построения, зарядки, пробежки
(это вам не с мамочкой вокруг дома шлёпать) и ... экзамены... Три экзамена,
зачет по физре, собеседование - и ты курсант!!! Ура!!!
Хрен вам, а не "ура"! Они там рыдают, как младенцы! Они уже через три дня
домой просятся. Не утрирую - видела! Наш, на удивление, был спокоен. Страшен,
как чёрт - лыс, ушаст, худосочен. Но спокоен! Мы даже испугались, мол, не
свихнулась ли наша деточка... Неее. Не свихнулась. И когда в списках мы увидели
его (нашу) фамилию, радости не было предела. Мы с папой надрались, мама рыдала
(она всё время рыдала), а что делал брат - неизвестно, поскольку видеть нам его
разрешали по два часа в неделю.
Мы приезжали в часть, размещались на плацу (мы и еще тыщи две счастливых семей)
и с ужасом смотрели как наш гламурный уродец жрёт курицу-гриль грязными руками.

И это мальчик, который считал, что если с утра надо пользоваться КЕНЗО, то
вечером лучше не мешать запах с Валентино ).
Правда, он мне втихушку жаловался, что все-козлы, и армия - место для
представителей низшего класса и детей рабочих районов (он имел в виду - для
дебилов и козлов, но тогда таких слов не пользовал), но зубы сцеплял и улыбался!

А потом его отправили на КМК (курс молодого курсанта). Это уже после
поступления. Ему разрешили три дня побыть дома, и опять на полигон! Все эти три
дня деточка спала. На звонки подружек и дружков не реагировала. Спала и жрала!!!

И КМБ (курс молодого бойца)!!! Мама!!! То, что они прошли на абитуре - не
цветочки - нет!!! Тычинки. Их одели в комки (камуфляж), выдали солдатские берцы
(тяжжжелые - жуть!) и стали дрючить по полной!
Мы приезжали со жратвой (раз в две недели) и пытались понять, которая из этих
зомбированных лягушек наша! Лягушка походила сама, пошатываясь от усталости. Из
лексикона ушли слова "Версаче", "клубешник", "фикса", "ботиночки за
двести зелёных" и появились "наряд", "наряд", "еще один наряд", "два
наряда вне очереди"...
Он ребенка пахло потом, грязью, и чем-то неуловимо чужим - взрослым.
Апофеозом превращения стал случай, когда мы сунули ему очередную куру-гриль ( и
это после колбасы, сыра, салатиков, пирожков, пиццы, конфет) и он разорвал её
обгрызенными ногтями, аки голодный волк!
- Сына, а ручки ты мыл? - спросила матушка, заботливо гладя брателло по бритому
затылку.
- А хренли их мыть то, - ответил волк, - я только с наряда, мы ща унитазы
хлоркой чистили - всё стерильно!

Пауза...

***

Прошло четыре года.

Он строен, высок, аккуратен. Он встаёт в шесть утра, заправляет кровать, целует
маму. Он отдаёт ей свою курсантскую зарплату (правда потом снимает в
десятикратном размере - ладно). Он легко пробегает три километра. Он звонит мне
и говорит: "Лариска, а чего у тебя денег нет на телефоне. Давай, брошу десять
долларов..." Он провожает меня до дома, если я вдруг засижусь у предков
допоздна. Он трогательно ухаживает за девушками. Он вместе с папой нашивает
курсовки. Он начал читать!!! Он начал много читать!!!

И для него это ПРЫГ!!! ПРЫГ ПРЫГ!!! Он говорит по французски, немецки и
английски. У него нет трояков, и, разумеется, нет хвостов. Он гордится своим
ВУЗом, он гордится своей формой. Он гордится своим отцом!!! Я это знаю!!!
Он стоит перед зеркалом, поправляя дурацкую фуражку.
- Слышь! А всё-таки мужчине к лицу форма!
Он защитник! Он мужик! Он взрослый! Да... Он тут вчера зашел в ювелирку и
прикупил себе гвоздик в ухо. Правда, когда "по форме" снимает... Но всё равно
- гламурный, сцуко... )