Неуправляемый «снаряд»

Вячеслав Дацик, известный в спортивном мире как «Рыжий Тарзан», попал в «Кресты» после того, как погорел на разбоях. Вместе со своими подельниками он крушил салоны сотовой связи в Петербурге. На нарах он уже год. И вдруг неожиданный звонок в редакцию «МК» в Питере» — мол, тюремная администрация прессует хорошего парня, помогите! А потом спортсмен неожиданно позвонил в редакцию сам и, представившись Вячеславом Дациком, то ли по недомыслию, то ли от ощущения полной вседозволенности, поведал нам страшные подробности своих преступлений, признавшись попутно в совершении нескольких убийств.
Неуправляемый «снаряд»

В детстве покусал девятиклассников

Вячеслав Дацик носит титул чемпиона мира 1996 года по боям без правил. Правда, этот титул нам не смогли подтвердить ни в одной федерации. Скорее всего, это был неофициальный турнир, каких множество. Но в спортивной среде Дацика знают очень хорошо. Он не обладал какой-то особенной боксерской техникой, не владел мастерски приемами, главное, что его отличало от остальных бойцов, — слепая агрессия, абсолютная безжалостность и отсутствие «тормозов». Он словно неуправляемый снаряд (рост — 190 сантиметров, вес — 140 килограммов).

Вячеслав Дацик вырос в Сланцах — маленьком провинциальном городке в Ленобласти. Он единственный ребенок в семье, вполне благополучной.

— В пять лет мне приснился сон: на меня напала здоровая собака. На следующий день я лег спать с ножом, чтобы прирезать эту собаку. Больше мне никаких снов не снится, — рассказывает о своем детстве Вячеслав. — До меня в школе все докапывались (за полноту и рыжий цвет волос. — Прим. ред.). Когда мне было 8 лет, я перекусал класс девятиклассников. Вырвал трицепс из шеи у одного из них. Ну и меня били, за один год было 16 сотрясений, в реанимацию попал с пробитой головой.

Слава, по его словам, потом перебил полгорода. Еще в школе начал заниматься тейквондо, дзюдо, а потом полностью переключился на уличные бои. До 1998 года состоял в Федерации тайского бокса. Участвовал в международных турнирах.

И вдруг, как гром среди ясного неба, прозвучало известие о задержании Дацика. Его банда, считает следствие, устраивала налеты на салоны сотовой связи. Врывалась в них с оружием, укладывала всех на пол и забирала выручку.

Вячеслав с большим энтузиазмом рассказывает о совершенных им преступлениях, даже хвастается ими. В своих собственных глазах он уже герой. Теперь чемпиону захотелось рассказать всему миру о своих «подвигах», даже о тех, о которых ранее ничего не было известно. Рассказать не только о том, что помимо салонов сотовой связи грабил также ювелирные и часовые магазины и считал награбленные деньги спортивными сумками... Но и о том, как убивал и сжигал людей только потому, что они другого цвета кожи. Может показаться сначала, что он сумасшедший, который все это придумал для того, чтобы привлечь к себе внимание. Скучно человеку в тюрьме стало. Захотелось аплодисментов. Но Дацик, уверена прокуратура, на самом деле совершал преступления. Сегодня ему и двум его подельникам предъявлено обвинение по статье «Разбой с применением оружия, совершенный организованной группой» (банда ограбила 30 салонов сотовой связи, и это только известные следствию факты). Но Вячеслав может уйти от наказания…

«В дурдоме сижу тихо»

По закону мы не имеем права давать слово террористам, которые убивают невинных людей во имя «чистоты расы» или других пещерных идей. Опыт «Норд-Оста» показал, что нельзя давать им эфир или цитировать в газетных публикациях. С ними должен разговаривать не журналист, а тюремный психиатр. Но в данном случае может статься, что именно психиатр выпустит на свободу негодяя.

Судебно-медицинская экспертиза уже поторопилась признать Дацика невменяемым. О своем диагнозе «шизофрения, осложненная травмами» Вячеслав говорит с гордостью — ведь этого «звания» он добивался специально.

— Я на экспертизе с ума сходил. Стену проломил, оторвал батарею, стальные штыри вырвал, потом разбирал ими подоконник, кирпичи сдавал санитарам, ничего не жрал, всю охрану шугал. Меня уже через три дня признали невменяемым.

Вячеслав сейчас находится в тюремной больнице на Арсенальной набережной. Как он сам говорит, в дурдоме.

— Чтобы выйти отсюда, надо сидеть тихо, — рассказывает он. — Поэтому на «Арсеналке» я веду себя хорошо.

7 октября он должен пройти медкомиссию, которая и решит его дальнейшую судьбу. Либо врачи посчитают, что данный субъект опасен для общества и потому подлежит изоляции, либо отпустят на все четыре стороны — как тихого шизофреника. Дацик, конечно, рассчитывает на последний вариант, хотя понимает, что шансы его невелики.

— Судья на меня «зарубу» имеет. Подельнику от 7 до 12 лет светит, так что он еще может на меня «скинуть» какие-нибудь эпизоды.

Но Вячеслав спокойно ждет своей участи. Ведь даже если он получит срок, то найдет применение своей бешеной агрессии и в колонии.

«Русских убивать не буду»

В «Крестах» Вячеслав уже оторвался по полной. Если верить его словам, он имел беспрепятственный вход в камеры!

— У меня был ключ от камеры. Ночью, когда не было оперов, заходил в другие камеры, где сидели абреки, бил их там, — взахлеб рассказывает Слава. — А еще поджигал. Бумагу или полиэтилен обливаешь маслом, поджигаешь и бросаешь в камеру, они все там задыхаются. Насильников заставляли брать кипятильник и засовывать себе в задний проход, задача — простоять одну минуту. Никто не выдерживал, кипятильники взрывались. Азербайджанца одного подвесили на бечевках и пять часов били ему битами по причинному месту. Потом в больничке ему отрезали яйца.

Весь этот ужас Вячеслав называет «белым ходом». Его он объявил, как только появился в «Крестах». Представления о добре и зле у него как в каменном веке. Христос, по версии Дацика, — это и агент Мосада (израильской разведки) и масон в одном лице.

— А вообще я не верю ни в каких богов, придерживаюсь своей культуры, а наша культура — это язычество.

К русским людям, у которых «пока затуманены головы», претензий у Дацика нет. По крайней мере убивать он их не собирается. И на том, как говорится, спасибо.

Преемнику три года

Его пытались остановить. Тот самый «прессинг», на который он жаловался вначале, ему якобы устраивал отряд «Тайфун» (тюремный спецназ. — Ред.).

— Хотели закрыть на пожизненное, — жалуется Вячеслав. — Но я оторвал батарею, проломил стену и сказал, что разгромлю всю тюрьму. Я тогдашнему начальнику Житеневу объяснил свою политику движения, и договорились с ним, что тюрьму мы трогать не будем. Я сижу на «шестерке» (6 отделение «Крестов». — Прим. ред.), по тюрьме не хожу. Я тренировал ребят, писал прогоны, распечатывал их на принтере. А потом «хозяин» поменялся, мы общего языка с ним не нашли. И у нас началась война. Я вышиб штангой стальную дверь, ну и вызвали «Тайфун». Начались притеснения, нам мешали тренироваться, забрали спортзал, мы им готовы были даже платить по тысяче долларов в месяц…

Беспредельщика хотели убить уже местные тюремные авторитеты.

— Мне звонили и угрожали воры из Краснодара и Грузии. Они искали людей, которые могли бы меня убрать, но желающих не было. Я висок с одного удара любому пробью.

Сколько таких пробитых висков на его совести, он и сам не знает. Подсчет своим жертвам Вячеслав не ведет — «Что я, дебил, что ли?».

— Я как-то сидел в одной камере с парнем, который убил Тимура Качараву (студент-антифашист погиб от шести ножевых ранений 13 ноября 2005 года. — Прим. ред.). Спрашиваю: «Зачем ты нож не выкинул?» А он мне объясняет: «А я хотел на своем ноже десять зарубок поставить, чтобы своим детям показать, какой у них батя был нормальный».

Дацик, кстати, уже сам отец. У него двое детей. Сын Ярослав трех с половиной лет. И дочка, которая родилась, когда Дацик уже оказался в тюрьме. Гражданская жена Ксюха увезла детей к себе на родину в Уфу.

— Оказалась б…ой, — морщится Слава. — Но я, как освобожусь, Ярослава заберу. Своя кровь — это святое. Заберу, буду тренировать. Я думаю, он на ринге перебьет всех. Он уже в полтора года весил 26 килограммов, гирю в 16 килограммов отрывал.

Обыкновенный фашист

Но спорт, по его признанию, всего лишь хобби, где можно драться, не платя потом деньги адвокатам. «Настоящее дело» — это убийства людей, чей цвет кожи Вячеслава категорически не устраивает. Белые люди — братья, все остальные — враги. Вот и вся философия.

Слава — самый обыкновенный фашист, на его счету десятки жертв. Об этом он рассказывает с особым удовольствием, смакуя каждый эпизод.

— В нашей диверсионной группе было не больше двух-трех человек. У меня погоняло «Инспектор шериф», его мало кто знает, всего человек десять. У нас были литовские паспорта на другие имена, по которым мы свободно выезжали в Европу. Речку переплывали на границе с Эстонией, а дальше ехали куда хотели. Такие же ячейки есть в Норвегии и Швеции — они тоже катаются по Европе и мочат заезжих эмигрантов. Но они это дело не афишируют, а просто закапывают или сжигают тела, и люди числятся пропавшими без вести.

С 1998 года, по словам Вячеслава, его группа постоянно выезжала за границу. Била и убивала арабов, турок, афроамериканцев.

— Акции проводились в темных безлюдных местах. Распинали жертв в лесу — а потом сжигали и закапывали. Крест на лбу вырезали — и все.

В Европе, по словам Вячеслава, его группа не только убивала, но и грабила часовые салоны, ювелирные мастерские. На разбои ходили с оружием — в арсенале были и автоматы, и пистолеты. Много ездили и по России.

— Редко какой день был без эпизода, — опять хвастается Слава. — В сотовых салонах связи мы девчонкам даже давали на чай, объясняли, где еще можно подграбить. Мы культурные люди, зачем русских людей трогать, их и так очень мало.

«Поеду в Грузию»

А попался Дацик в Петербурге. «Неверная жена» Ксюха, по его словам, скупала у барыг на «Юноне» и Сенном рынке краденые мобильные телефоны и отвозила их в Уфу.

— Ей вечно денег не хватало. Десять норковых шуб, и ей все мало. Как дура — на каждом пальце по пять колец, — недовольно бурчит Слава. — Какая-то трубка запалилась, приехали менты с обыском к ее тетке — на питерскую квартиру. Нашли еще на балконе бутылку цианида, ее Ксюха достала на химзаводе в Уфе по просьбе моего кореша. Им можно весь Питер отравить, вот эта вся фигня хранилась на балконе.

Дацика и его подельников взяли в одном из питерских дворов-колодцев — милиционеры окружили машину, где они сидели, и задержали их без единого выстрела.

— Когда заезжал в «Кресты», отдал 80 тысяч евро московским мусорам, чтобы они меня освободили. Переписали на них три машины, мой подельник тоже отдал деньги. Но нас киданули, — вздыхает Слава.

— Хочу пойти с диверсией на грузин, они подняли оружие на русскую форму! — предупреждает нас Вячеслав и вспоминает свой «чеченский опыт», когда ездил на Кавказ «партизанить». — А еще я буду заниматься пропагандой и готовить пацанов, у меня имеется свой спортзал. Хочу подключиться к РНЕ. В Москве есть очень богатые люди, которые поддерживают наши идеи и готовы финансировать нас.

Стоит ли говорить, что 7 октября может решиться судьба не только Дацика, но и неизвестных нам людей — потенциальных будущих жертв «Рыжего Тарзана».

Без комментариев

Путь воина — это смерть

Попытка вывести Вячеслава на «общечеловеческие темы» привела к такому диалогу:

— Не боишься, что тебя убьют?

— Путь воина — это смерть. Каждый воин должен стремиться к смерти.

— И когда ты это понял?

— С самого рождения.

— Тебе не жалко людей?

— Я больше переживаю за кошечку или щеночка, чем за человека.

— Ты плакал когда-нибудь в жизни?

— Да нет… Были моменты, когда крыша ехала. Но это были бабские истории. Слабые звенья.

— Ты любил?

— Любовь — это бред.

Кстати

Сразу после освобождения Вячеслав Дацик планирует драться за титул чемпиона мира по кик-джитсу. Он даже сочинил слова песни «Расовая война», под которую собирается выходить на ринг.