http://www.woman-congress.ru
Политика и материнство. Эти слова мы, не задумываясь, относим к разным смысловым полюсам. Праздничные дни: Матери, Защиты детей, 8 Марта, наши любимые дни рождений – касаются вроде бы только семьи и материнства. Дня политика никто еще не придумал.
На самом же деле это близкие понятия.
Определений слова «политика» пруд пруди. Хрестоматийное – «Политика – есть концентрированное выражение экономики» (Ленин). Ироничное – «Политика – слишком серьезное дело, чтобы ею занимались одни политики» (Шарль де Голль). Но есть и такое: «Политика – есть то, чем не хотят заниматься женщины».
Потому что у женщины есть материнство, которое вбирает в себя осуществление множества целей – вскормить, воспитать, защитить маленького человека, увидеть его расцвет и зрелость. Материнство – это возможность расти вместе с ребенком. Стратегия и тактика здесь неразделимы. Поэтому забота об уровне жизни (экономика), о чистом воздухе и воде (экология), о безопасности для женщины всегда сплетены воедино с человеком, с его нравственным и профессиональным ростом. Но ведь и основа политики – в определении цели и обоснованном выборе тактических средств.
Кому нужны наши дети?
Единство и противоположность политики и материнства в наши дни можно проиллюстрировать печальным анекдотом: вернувшийся с работы отец смотрит на грязных, голодных детей и спрашивает жену: «Ну что, этих отмоем или новых наделаем?»
Современная «панацея» от катастрофически быстрого убывания численности россиян – материнский капитал – стимулирует как раз желание «наделать новых», не решая при этом вопросов ответственности взрослых!
По-человечески (по-матерински) сначала надо ответить на «простые» вопросы: почему в России так много «ненужных детей» – беспризорников (нам уже не сколько лет называют цифры от 500 тыс. до 2 млн)? Почему сводки новостей ежедневно сообщают о пропавших детях, о преступлениях в отношении детей? Чьи это малыши? Их не учитывает национальная программа борьбы с демографическим кризисом?
В статье «Причем здесь Америка, если наши собственные дети нам не нужны?» (www.grani.ru) приводится статистика усыновлений за 2006 год: «Иностранцы усыновили 6689 российских детей. Граждане США – 3468, в том числе 80 инвалидов. далее следуют Испания, Италия, Франция, Германия… Россияне усыновили 7742 детей. А вот без попечения родителей (это только согласно официальным данным) осталось 127096 (!).
Но ведь в заботе нуждаются и здоровые дети, и инвалиды от рождения. Вспомним усыновленных несколько лет назад детей, ныне – чемпионов Паралимпийских игр. К примеру, Татьяна Макфарден из Мэриленда в гонках на инвалидных колясках в Пекине получила три серебряные и одну бронзовую медали. Таня родилась в Петербурге с расщепленным позвоночником – ее тело ниже поясницы парализовано.
Скольких будущих чемпионов, ученых, артистов, учителей не досчитается Россия? Кто посчитает тех малышей, которые сегодня страдают в приютах, на улицах, в семьях, где о них не заботятся?
Человек – не функция
Уверена: сначала надо «отмыть», накормить, обучить своих сирот, а потом уже браться за увеличение численности населения! Или делать это одновременно, объявив демографическую политику приоритетом на ближайшую пятилетку. Иначе просто нельзя надеяться, что будущие матери и отцы поверят: их дети нужны не только им самим.
Вспоминаю разговор с женщиной – депутатом Государственной думы, которая уже три года гордится своим новым статусом бабушки двух внуков. «Разве знают они, – говорила моя подруга, имея в виду военное командование, – что такое вырастить мальчиков? Кто позволяет им распоряжаться жизнью нескольких поколений»? Она права, ведь именно взгляд на человека как на функцию, на статистическую единицу позволяет сегодняшним «отцам-командирам» безответственно относиться к вопросам войны и мира, социальной безопасности.
На «круглых столах» недавно завершившегося юбилейного женского съезда в Москве звучала такая статистика:
– 25% населения страны остаются бедными. Сохраняется «феминизация бедности»: матери-одиночки, многодетные семьи, неполные семьи, где работает только женщина, находятся в социально уязвимых группах;
– женщины преобладают в низкооплачиваемых отраслях: здравоохранении, соцобеспечении, культуре, образовании. В традиционно «женских» отраслях, где выросли доходы (торговля, общепит, финансовая деятельность), значительно увеличилась доля мужчин, число женщин сократилось на 17%;
– коэффициент воспроизводства в России почти в два раза ниже нормального и составляет 1,34 ребенка на одну женщину детородного возраста. Помимо того, что многие россиянки сейчас сознательно отказываются становиться матерями из-за низкого уровня жизни, 15% из них – бесплодны. Все чаще нарушения репродуктивной функции медики выявляют у девушек до 18 лет, а также у юношей и мужчин.
Инвестиции в… девочек
Это – реалии. Теория говорит о другом (цитирую по разным газетам и выступлениям): Государственная политика социального развития стала все больше концентрироваться на человеке… Человеческий капитал стал главным капиталом страны, а инвестиции в развитие человека – необходимым условием прогресса общества, нашим долгосрочным приоритетом…»
Материнство, в отличие от политики, чуждо деклараций. Каждая неустраненная вовремя угроза ему оборачивается страшными последствиями для человеческих судеб, для судеб Государства. Это хорошо поняли многочисленные женские неправительственные организации, упорно и яростно сражающиеся за материнство и детство. Вот только с кем им приходится бороться? Я не хочу отвечать на этот вопрос.
В Послании Генерального секретаря ООН по случаю Международного женского дня (8 марта 2008 года) говорится: «На Всемирном саммите 2005 года правительства всех государств признали, что «прогресс в интересах женщин – это прогресс в интересах всех. Наш многолетний опыт отчетливо свидетельствует, что инвестирование в интересах женщин и девочек дает многократную отдачу в плане повышения производительности и обеспечения устойчивого экономического роста… У нас в России об этих важнейших выводах и рекомендациях почти никто не знает…
Женщин-избирателей примерно на 10 млн больше, чем избирателей-мужчин. Следовательно, женщины имеют принципиальную возможность контролировать 71,3% парламентского собрания России. Но существуют ли избирательные технологии, позволяющие перевести возможность в политическую реальность? Ответ надежно скрыт в тайниках механизма взаимодействия между политикой и материнством, в тайниках отношения политики и политиков к женщине – матери, гражданке и личности.
И все-таки в 2009 году так хочется помечтать о рождении в государственном курсе нашей страны «материнской политики, хочется надеяться, что это станет основой всех антикризисных программ для всех властных структур Российской федерации!
Татьяна ЧЕРТОРИЦКАЯ,
председатель Общероссийской общественной организации
http://www.woman-congress.ru