Кто читал сочинения Козьмы Пруткова, какие впечатления?

Предпосылки
На востоке


Крестовые походы
Христианство изначально являлось исключительно мирной религий: «Любите врагов ваших, благотворите ненавидящим вас, благословляйте проклинающих вас и молитесь за обижающих вас. Ударившему тебя по щеке подставь и другую, и отнимающему у тебя верхнюю одежду не препятствуй взять и рубашку. Всякому, просящему у тебя, давай, и от взявшего твое не требуй назад.» (Лук.6:27-30), «Я говорю вам: не противься злому.» (Мф.5:39), «Тогда говорит ему Иисус: возврати меч твой в его место, ибо все, взявшие меч, мечом погибнут;» (Мф.26:52).
В IV-м веке святитель Василий Великий своим 13-ым правилом предлагает на три года отлучать от Причастия воинов, убивших на войне, а 55-е его правило отлучает от Причастия и тех, кто силой меча сопротивлялся разбойникам [1]. И даже в 10-м веке константинопольский патриарх Полиевкт на 5 лет отлучал воинов, защищавших своё православное отечество от нашествия мусульман (турок) [2].
Однако, среди христиан ещё с апостольских времён распространилась негативная черта — «теплохладность» (Откр.3:16), проявлявшаяся в том, что некоторые христиане стали считать, что в Евангелии есть заповеди, якобы очень трудные для исполнения, которые не все «могут вместить». Например, не каждый способен раздать всё своё имение нищим (Мф.19:21), (Деян.5:1-11), или не каждый способен на строгое безбрачие (1Кор.7:25-40), (Рим.8:8), (2Тим.2:4). Такая же «необязательность» распространилась и на вышеуказанные заповеди Христа о непротивлении злому.
Крестовые Походы на Востоке против мусульман тянулись непрерывно два столетия, до самого конца XIII в. Их можно рассматривать как одну из важнейших стадий той борьбы между Европой и Азией, которая началась ещё в древности и не окончена до сих пор. Они стоят наряду с такими фактами, как греко-персидские войны, завоевания Александра Вел. на Востоке, нашествие на Европу арабов и потом османских турок. Крестовые Походы не были случайны: они были неизбежны, как обусловленная духом времени форма соприкосновения двух различных миров, не разделенных естественными преградами. Результаты этого соприкосновения оказались чрезвычайно важными для Европы: в истории европейской цивилизации крестовые Походы создали эпоху. Противоположность между двумя мирами, азиатским и европейским, живо чувствовавшаяся и ранее, особенно обострилась с тех пор, как появление ислама создало резкую религиозную противоположность между Европой и Востоком. Столкновение обоих миров стало неизбежным, тем более, что как христианство, так и ислам одинаково считали себя призванными к господству во всем мире. Быстрые успехи ислама в первом столетии его существования грозили серьезной опасностью европейской христианской цивилизации: арабы завоевали Сирию, Палестину, Египет, северную Африку, Испанию. Начало VIII стол. было для Европы критическим моментом: на Востоке арабы завоевали Малую Азию и грозили Константинополю, а на Западе пытались проникнуть за Пиренеи. Победы Льва Исаврийца и Карла Мартелла спасли Европу от непосредственной опасности, а дальнейшее распространение ислама было остановлено начавшимся вскоре политическим разложением мусульманского мира, который был до тех пор страшен именно своим единством. Халифат раздробился на части, враждовавшие друг с другом.
Во второй половине Х в. восточная империя, постоянно остававшаяся передовым постом Европы против Азии, получила даже возможность возвратить кое-что из потерянного ранее: Никифор Фока завоевал у арабов Крит, часть Сирии, Антиохию. В XI в. положение дел на Востоке вновь изменилось в неблагоприятном для христиан смысле. Византийский престол после смерти Василия II (1025) занимали слабые государи, притом беспрерывно сменявшиеся. Слабость верховной власти оказалась тем более опасной для Византии, что как раз в это время восточной империи стала грозить серьезная опасность и в Европе, и в Азии. В Передней Азии сельджукские турки совершали свое наступательное движение на Запад, приведшее к освежению и опасному сосредоточению сил ислама. Турки-сельджуки, под предводительством Шакир-бека (ум. в 1059 г.) и Тогриль-бека (ум. в 1063 г.), подчинили своей власти большую часть Ирана и Месопотамии. Сын Шакира, Альп-Арслан, опустошил Армению, потом значительную часть Малой Азии (1067—1070) и взял в плен, при Манцикерте, императора Романа Диогена (1071). Между 1070 и 1081 гг. сельджуки отняли у египетских Фатимидов Сирию и Палестину (Иерусалим — в 1071 — 73 г, Дамаск в 1076 г.), а Сулейман, сын Кутулмиша, двоюродного брата Тогриль-бека, отнял к 1081 г. у Византийцев всю Малую Азию; Никея стала его столицей. Наконец, турки взяли и Антиохию (1085). Вновь, как в VIII в., враги были под самым Константинополем. В то же время европейская провинции империи подвергались (с 1048 г.) беспрерывным вторжениям диких печенегов и узов, которые производили страшные опустошения иногда под самыми стенами столицы. Особенно тяжелым был для империи 1091 г.: турки, с Чахой во главе, готовили нападение на Константинополь с моря, а печенежская орда стояла на суше под самой столицей. Имп. Алексей Комнин не мог надеяться на успех, ведя борьбу одними своими войсками: его силы были в значительной степени исчерпаны за последние годы в войне с итальянскими норманнами, пытавшимися утвердиться и на Балканском п-ове.

На западе


Христианское чувство иногда сильно оскорблялось проявлениями мусульманского фанатизма
На Западе к концу XI в. целый ряд причин создал настроение и обстановку, благоприятные для призыва на борьбу с неверными, с каким обратился туда император Алексей: чрезвычайно усилилось религиозное чувство и развилось аскетическое настроение, находившее себе выражение во всякого рода духовных подвигах, между прочим и во многочисленных паломничествах. Особенно много паломников издавна направлялось в Палестину, ко Гробу Господню; в 1064 г., напр., архиепископ майнцский Зигфрид отправился в Палестину с семитысячной толпой пилигримов. Арабы не препятствовали таким паломничествам, но христианское чувство иногда сильно оскорблялось проявлениями мусульманского фанатизма: так, фатимидский халиф Гаким велел в 1010 г. разрушить храм св. Гроба. Уже тогда, под впечатлением этого события, папа Сергий IV проповедовал священную войну, но безуспешно (по смерти Ганима, впрочем, разрушенные храмы были восстановлены). Утверждение в Палестине турок сделало паломничества христиан гораздо более трудными, дорогими и опасными: пилигримам гораздо чаще приходилось становиться жертвами мусульманского фанатизма. Рассказы возвращавшихся пилигримов развивали в религиозно настроенных массах западного христианства чувство скорби о печальной участи св. мест и сильное негодование против неверных. Кроме религиозного одушевления, были и другие мотивы, могущественно действовавшие в том же направлении. В XI в. еще не совсем заглохла страсть к передвижениям, составлявшая как бы последние отголоски великого переселения народов (норманны, их передвижения). Утверждение феодального строя создавало в рыцарском классе значительный контингент лиц, не находивших на родине приложения своим силам (напр., младшие члены баронских семей) и готовых идти туда, где была надежда найти что-нибудь лучшее. Тягостные социально-экономические условия увлекали в крестовые Походы множество людей из низших слоев общества. В некоторых странах Запада (напр., во Франции, которая и давала наибольший контингент крестоносцев) в XI в. положение народных масс стало еще более невыносимым вследствие целого ряда стихийных бедствий: наводнений, неурожаев, повальных болезней. Богатые торговые города Италии готовы были поддерживать крестоносные предприятия в надежде на значительные торговые выгоды от утверждения христиан на Востоке.
Папство, только что усилившее аскетической реформой свой нравственный авторитет на всем Западе и усвоившее себе идею единого Божьего царства на земле, не могло не откликнуться на призыв, обращенный к нему из Константинополя, в надежде стать во главе движения и, может быть, получить духовную власть на Востоке. Наконец, западные христиане давно были возбуждены против мусульман борьбой с ними в Испании, Италии и Сицилии для всей южной Европы мусульмане были хорошо знакомым, наследственным врагом. Все это способствовало успеху обращения Алексея Комнина, который уже около 1089 г. находился в сношениях с папой Урбаном II и готов был, по-видимому, положить конец церковному раздору, чтобы получить помощь от латинского Запада. Зашла речь о соборе в Константинополе для этой цели; папа освободил Алексея от отлучения, до тех пор лежавшего на нем, как на схизматике. Когда в 1091 г. папа находился в Кампании, при нем были послы Алексея. В марте 1095 г. папа еще раз выслушал послов Алексея (на соборе в Пиаченце), а осенью того же года был созван собор в Клермоне (во Франции, в Оверни). В уме папы Урбана II мысль о помощи Византии приняла ту форму, которая особенно должна была прийтись по душе массам. В речи, которую он произнес в Клермоне, политический элемент был отодвинут на задний план перед элементом религиозным: Урбан II проповедовал поход для освобождения от неверных Святой Земли и Гроба Господня. Речь папы в Клермоне (24 ноября 1095) имела громадный успех: многие тут же дали обет идти против неверных и нашили себе на плечо кресты, отчего и получили название «крестоносцев», а Походы крестовые — «крестовых». Так дан был толчок движению, которому суждено было остановиться лишь два столетия спустя. Пока на Западе зрела мысль о крестовом Походе, император Алексей освободился от опасности, вынудившей его искать помощи на Западе. В 1091 г. он истребил печенежскую орду, при помощи половецких ханов Тугоркана и Боняка; морское предприятие Чахи также кончилось неудачно (Чаха вскоре был убит по приказанию никейского султана). Наконец, Алексею удалось в 1094—95 гг. освободиться и от опасности, грозившей ему со стороны его недавних союзников — половцев. Непосредственная опасность для Византии прошла как раз в то время, как с Запада стали прибывать массы первых крестоносцев, на которые Алексей смотрел теперь с тревогой. Помощь Запада принимала слишком широкие размеры; она могла грозить самой Византии, ввиду вражды между латинским Западом и греческим Востоком. Проповедь крестового Похода имела на Западе необыкновенный успех. — Во главе движения стала церковь: папа назначил своим легатом при крестоносном войске епископа Адемара пюиского, который одним из первых принял в Клермоне крест. Принявшие крест, как пилигримы, принимались церковью под ее покровительство. Кредиторы не могли требовать с них долгов во время их путешествия; захватывавшие их имущество отлучались от церкви; всем крестоносцам, которые шли в Св. Землю, побуждаемые к тому благочестием, а не стремлением к приобретению почестей или богатства, отпускались грехи. Уже зимой с 1095 на 1096 год собрались большие массы плохо или почти вовсе не вооруженных крестоносцев из беднейших классов. Во главе их стали Петр Пустынник (см.) и Вальтер Голяк (Готье-нищий, см.). Часть этой толпы достигла Константинополя, но многие погибли ранее. Греки переправили крестоносцев в Азию, где они почти все были истреблены сельджуками. Несколько позднее начался настоящий 1-й крестовый поход. Во главе многочисленного и хорошо вооруженного ополчения находились Раймунд, граф Тулузский (он вел войска из южной Франции и к нему примкнул папский легат), Гуго Вермандуа (брат французского короля Филиппа I), граф Стефан Блуасский и Шартрский, герцог Роберт Нормандский, граф Роберт П Фландрский, Готфрид Бульонский, герцог Нижней Лотарингии, с братьями Евстахием и Балдуином и племянником Балдуином Младшим, наконец Боэмунд Тарентский (сын Роберта Гвискара), с племянником Танкредом. Число крестоносцев, собравшихся разными путями в Константинополе, доходило, вероятно, тысяч до 300. В Константинополе большая часть крестоносных вождей признали свои будущие завоевания, как части восточной империи, в ленной зависимости от Алексея и дали ему соответствующую присягу. Алексею было нелегко добиться этого: он был вынужден даже прибегнуть к вооруженной силе (так он принудил к присяге Готфрида Бульонского).