Статистика развития Латвии с 1897 до 1999 годы.
Что дало Латвии оккупация СССР и нахождение в Российской империи.

Я думаю будет интересно почетать...

ПОЛИТЭКОНОМИЯ.

«Оккупация» – потери или приобретения?

Вопрос об уроне, нанесённом Латвии «оккупацией», приобрёл крайнюю популярность.
Десять лет независимой жизни Латвии не привели к ожидаемому процветанию. Об этом говорят цифры: объем ВВП за 1999 г. достиг только 57,9%, промышленное производство — 45%, а сельскохозяйственное — 34% от достигнутого за 1990 г., последний год «оккупации» Латвии Советским Союзом. Об этом говорят и субъективные оценки жителей Латвии своих жизненных успехов: только около 5% опрошенных оценивают свои жизненные условия как хорошие. В этой ситуации естественно возникают два постоянных вопроса:
«Кто виноват?» и «Что делать?»

Очень удобный ответ политической элиты, не способной организовать жизнь в доставшемся ей случайно государстве: во всем виновата «оккупация»! Была маленькая, но очень успешная страна — Латвийская Республика, потом ее оккупировал СССР (или Россия?), и от последствий этой оккупации она не может избавиться до настоящего времени. И единственный выход (для сегодняшней политической элиты) — потребовать компенсации, чтобы были деньги дожить до прихода добрых денежных западных инвесторов, поскольку от приватизации ничего не осталось.

Мифы и легенды

Первой республики

Представление о подорвавшей все возможности успешного развития «оккупации» базируется на легенде о высоких достижениях и уровне жизни в довоенной Латвии. Одна газета даже написала, что по уровню жизни Латвия занимала второе (!) место в Европе. Но при этом никто не смог ответить, а которая из 15 стран Европы в этом случае была на первом.

Давайте посмотрим, что представляла собой Первая Латвийская республика в конце 40–х годов. Но для того, чтобы лучше оценить результаты 20 лет Первой республики, начнем немного раньше — с времен Российской империи. Так сказать, с предыдущей «оккупации» Латвии, притом той же страной. Точно так же Латвия, вернее, территория, потом ставшая Латвией, входила в народнохозяйственный комплекс огромной страны и развивалась вместе с ней вплоть до 1914 г., когда этот процесс был прерван войной.

Вас эти цифры не шокируют?

Примерно за такой же период (20 лет) до получения независимости в условиях «оккупации» Российской империей темпы развития экономики можно охарактеризовать следующим образом. С 1897 до 1913 года число занятых в сфере промышленности и ремесленничества только в Риге возросло с 120,8 тыс. человек до 226,3 тыс., или на 87,3% (!). Средние темпы прироста промышленности составляли: по числу рабочих — 5,2%, по объему производства — 7,3% в год, а в 1908 — 1913 гг. прирост составил уже 8% по числу работающих и 12,1% по объему производства, а доля средних и крупных предприятий в общем объеме достигла 57%.

Например, построенный в Риге завод резиновых изделий «Проводник» по объему производства резиновых изделий занимал второе место в России и четвертое (а по шинам — второе) место в мире. Сегодняшняя мечта об иностранных инвесторах в то далекое время претворялась в жизнь без проблем. Среди промышленных предприятий капитал распределялся следующим образом:

— российский — 52,5%

— немецкий — 14,6%

— французский — 23,3%

— скандинавский — 1,8%

— других стран — 2,6%.

Двадцать лет сомнительной идиллии

В 1914 г. началась мировая война, в 1917 г. — революция, и с 1920 г. экономическую жизнь начала новая страна — Латвийская Республика, которая в течение 20 лет строила независимую жизнь и экономику. Чего же достигла Латвия за 20–летний период своей независимости?

К концу этого двадцатилетнего периода это была ярко выраженная сельскохозяйственная страна, где в сельском хозяйстве было занято 65,9% населения. 11,1% населения было полностью неграмотным, а в Латгалии число неграмотных достигало 31,1% (!), и этот уровень неграмотности сохранялся, так как 30,1% детей школьного возраста не посещало начальную школу, а 34,8% — среднюю. За 20 лет независимости окончили университет и получили высшее образование всего 6841 человек, или в среднем по 342 чел. в год. В сумме за 20 лет это составило всего 3,5% жителей.

Сельская пастораль

Хотя сельское хозяйство было основным занятием подавляющего большинства населения, его уровень нельзя назвать успешным. Около 70 тыс. крестьянских хозяйств были безлошадными, 45 тыс. не имели даже коров. Долги крестьянских хозяйств с 1930 г. составляли 230 млн. латов. За неуплату долгов было продано с молотка с 1925 по 1930 год 4764 крестьянских хозяйства, а с 1935 по 1939 год — уже 26 тыс. крестьянских хозяйств. Разорение крестьянских хозяйств продолжалось постоянно, и в 1940 г. уже советской властью были списаны различные долги крестьянских хозяйств на сумму более 350 млн. латов.

Основной статьей экспорта был экспорт масла, его объем составил в 1937 г. 19 тыс. тонн, или 10 кг на одного жителя (у Дании этот показатель составлял 41 кг на 1 жителя), но в денежном выражении это составило всего 8,4 млн. долларов, по 4,4 доллара на 1 жителя (курс доллара в то время составлял от 5,1 до 5,5 лата за доллар США).

А инвестор ходит стороной

В промышленности было занято 94 тыс. человек (41,5% от уровня 1913 г.). Объем промышленного производства в Латвии в 1938 г. составил 56,1% от достигнутого в 1913 г. В 1934 г. общий объем производства составил 373 млн. латов, или 192 лата на одного жителя, что составляло всего 10,5% от уровня Дании, где на одного жителя приходилось 1830 латов в год. За весь период независимости — 20 лет — Латвии не удалось достигнуть в промышленном развитии уровня 1913 года. Например, корпуса упомянутого выше крупнейшего завода «Проводник» так и простояли пустыми все 20 лет.

Маленькая, отгороженная от России Латвия не была привлекательной для иностранных инвесторов, а собственных средств на развитие страны сельское хозяйство заработать не могло. Представление о темпах развития и возможностях страны в обеспечении своего развития может дать число занятых в строительстве — в 1929 году в Латвии в строительстве работали 815 человек.

Россия стала донором

В 1940 г. Латвия была присоединена к СССР. Мы здесь не будем разбирать, что это было — оккупация, аннексия или еще что. В то далекое время это была весьма обычная и распространенная в мире операция. Возражений от латвийского правительства не последовало. Президент Латвии К. Улманис призвал: «Оставайтесь все на своих местах, я остаюсь на своем!»

Что дало это событие латвийской экономике?

Маленькая тихая сельскохозяйственная страна снова влилась в народнохозяйственный комплекс огромной страны, стоящей на пути бурного промышленного развития. Если Латвия, как мы видели выше, за 20 лет независимости не смогла восстановить свое промышленное производство до уровня 1913 г., то СССР к этому времени превысил уровень 1913 г. по производству в 7,7 раза, а по производительности труда — в 40 раз.

А сегодня о запуске завода мы можем только мечтать

Инвестиции и развитие промышленности начались сразу. Уже в 1940 г. началась реконструкция вагоностроительного завода «Вайрогс», завода ВЭФ, Лиепайского металлургического завода и ряда других. Но начавшаяся война прервала этот процесс. После окончания войны, с 1945 года, одновременно с восстановлением разрушенного началась реконструкция промышленности и строительство новых предприятий.

Вагоностроительный завод в результате реконструкции уже в 1947 г. приступил к выпуску новой моторовагонной секции для электропоездов, а к 1950 году объем производства завода превысил уровень 1940 года в 4,7 раза. Общий объем инвестиций составил в ценах того времени 312 млн. рублей.

В пустующих с 1914 г. корпусах завода «Проводник» началось создание электромашиностроительного завода РЭЗ, который уже с 1946 г. начал выпуск продукции — электрооборудования для комплектации электропоездов, выпускаемых вагоностроительным заводом. Завод стремительно рос и модернизировался, в результате чего объем производства на заводе с 1947 по 1950 год увеличился в 40 раз, а с 1950 по 1958 год — еще в 6 раз. На заводе было создано 4000 рабочих мест, оснащенных современной техникой того времени.

Промышленность росла как на дрожжах

Вкладываемые в развитие промышленности инвестиции обеспечили среднегодовой прирост промышленного производства в Латвии в 1945 — 1950 годах на уровне 45% в год. В 1950 году объем промышленного производства превысил уровень 1940 года в 3 раза, а 1913 года — в 3,5 раза. И это было достигнуто всего за 5 лет!

В течение 20 лет в Латвии были построены крупные заводы — «Автоэлектроприбор», «Гидрометприбор», Рижский дизелестроительный завод, Рижский электроламповый завод, завод микроавтобусов РАФ, рижский завод «Компрессор», Валмиерский завод стекловолокна, Резекненский и Даугавпилсский заводы электроинструментов, заводы сельскохозяйственного машиностроения «Ригасельмаш», «Елгавсельмаш», «Лиепайсельмаш», Резекненский завод доильных установок, Болдерайский завод силикатного кирпича, Объединение электронной техники «Альфа», даугавпилсские заводы химволокна, автомобильных приводных цепей, кабельный, Олайнский химкомбинат, Огрский трикотажный завод и другие. Для обеспечения этого, гигантского для Латвии, роста промышленности построены Рижская и Плявиньская гидроэлектростанции, две ТЭЦ в Риге, расширена Кегумская ГЭС. В 60–х годах были построены предприятия, сегодня являющиеся основой экономики Латвии, — нефтепровод Полоцк — Вентспилс и Вентспилсская нефтебаза (теперь — «Вентспилс нафта»).

Для обеспечения развития сельского хозяйства было построено и оснащено современной техникой 93 машинно–тракторные станции.

Индустриальный рывок

Темпы вложения инвестиций и темпы промышленного развития в Латвии в 1940 — 1960 годы были в два раза выше, чем общесоюзные. В 1955 г. уже был достигнут среднесоюзный уровень промышленного производства, а за 20 лет развития в составе Союза, к 1965 г., объем промышленного производства превысил уровень 1940 г. в 17,4 раза. Промышленность давала 66% всего объема продукции республики, а в сумме с другими производственными отраслями (транспорт, связь, строительство) — 75,2%. По сравнению с довоенной промышленностью Латвии это была качественно другая промышленность — производительность труда в ней была в 65 (!) раз выше, чем в промышленности 1940 года. Из сельскохозяйственной страны в 1940 г. республика стала индустриально–развитой страной.

Итоги двух «оккупаций»

Давайте сравним эти два двадцатилетия — 20 лет независимого развития (1920 — 1940) и 20 лет в составе СССР («оккупация») (1945 — 1965).

Они во многом похожи — оба начинаются с окончанием войны, от которой серьезно пострадала экономика и ее надо было восстанавливать, и оба начинались с изменения общественного строя и связанного с этим государственного переустройства, требующего времени и дополнительных усилий.

В результате первого двадцатилетия независимого развития Латвия не смогла достичь уровня 1913 г. — последнего года весьма интенсивного 20–летнего периода развития в составе Российской империи, периода предыдущей «оккупации». Уровень, достигнутый Латвией к 1940 году, разными источниками оценивается по–разному — от 0,7 до 0,9 от уровня 1913 года, но во всех случаях он не достигает уровня 1913 г. Очевидно, что сельскохозяйственная страна, не имеющая каких–либо природных богатств или полезных ископаемых, на которых можно зарабатывать в мире, не в состоянии оплатить свое экономическое развитие.

В результате второго двадцатилетия — с 1945 по 1965 год в составе СССР — экономический потенциал Латвии вырос в 17,4 раза (1740%) относительно 1940 г. Как можно разделить этот прирост, сколько в его обеспечение могла вложить сама Латвия и каков вклад в это Союза?

Ну очень странные интервенты...

Поскольку, как мы видели выше, исходные условия можно принять одинаковыми в 1920 и 1945 годах, то, очевидно, опираясь на собственные возможности независимого буржуазного государства, Латвия могла обеспечить темпы развития, достигнутые в 1920 — 1940 годах и к 1965–му могла восстановить свое хозяйство и снова выйти на уровень, близкий к уровню 1940 г., т. е. обеспечить прирост за 20 лет на 100%. Еще 60% необходимо добавить как использование уцелевших в ходе войны производственных фондов. Все, что достигнуто сверх этого (еще плюс 1580%), необходимо отнести к вкладу СССР в развитие хозяйства Латвии (эффекту от «оккупации»). Таким образом, в достигнутом за 1945 — 1965 годы стремительном экономическом развитии вклад самой Латвии и инвестиций Союза может в процентном отношении быть разделен как 9,2% к 90,8%.

Неплохой был задел

В дальнейшем интенсивное развитие народного хозяйства Латвии продолжалось, и к 1982 г. стоимость основных фондов народного хозяйства достигла 34,6 млрд. долларов США, из них 22,5 млрд. (64,9%) — производственные и 12,2 млрд. (35,1%) — не производственные. Если разделить эту стоимость основных фондов в указанной пропорции, то получается, что своим трудом Латвия заработала и вложила в свое хозяйство 3,2 млрд. долларов, а 31,4 млрд. — инвестиции Союза. По своему развитию Латвия превысила среднесоюзный уровень: составляя по численности населения 1% населения Союза, она имела в 1982 г. по основным фондам народного хозяйства — 1,1%, по валовой продукции промышленности — 1,2%, по валовой продукции с/х — 1,3%, по произведенному национальному доходу — 1,3% общесоюзных показателей. На таком уровне развития Латвия подошла к своей второй независимости.

[Эрнест БУЙВИД умер], независимый экономист.
Газета "ВЕСТИ СЕГОДНЯ" ("Советская молодежь")
    
История. Продолжение страницы о ЛАТВИИ 1897-1999 годов. (Статистика и резюме).     





История ничему не учит?

С объявлением независимости история с экономикой повторилась. Оказалось, что в одиночку, без поддержки Союза, Латвия содержать развитую экономику не может. Экономика стала рушиться и умирать. В результате 10 лет независимого развития от былого уровня (1990 г.) осталось следующее:

— продукции промышленности — 38,8%

— продукции сельского хозяйства — 43,8%

— строительства — 17,7%

— транспорт, перевозка грузов — 20,9%

— перевозка пассажиров — 32,0%.

Объем ВВП — 57,6% (за 1999 год).

«Ты всё пела да плясала»

И если в прошлый раз, в 1918 г., в начале была война, на которую все можно было списать, то теперь все было мирно, с песнями. Но урон экономике превышает полученный в результате войны. Корпуса промышленных предприятий стоят пустые, дома и дороги разрушаются.

После пяти лет полной разрухи начался медленный рост. Прирост объема производства за последние пять лет (с 1995 г.) составил:

в промышленности — 17% (3,4% в год);

но в сельском хозяйстве — падение еще на 27,7% (–5,54% в год).

То есть только для того, чтобы промышленности вернуться к 1990 г., опять надо 20 лет — к 2015 году, если при этом не произойдет опять какой–либо банковский или «российский» кризис, ну а сельское хозяйство через 20 лет уже полностью исчезнет. Все, что надо, привезут из Европы.

Резюме:

При отсутствии природных богатств и крайне малом объеме внутреннего рынка Латвия не в состоянии сама обеспечить свое развитие. «Оккупантам» должны не претензии предъявлять, а выражать благодарность за вложенные миллиарды и обеспеченные фантастические темпы развития, т. к. фактически это не оккупанты, а инвесторы, без которых, как мы видим теперь, Латвия прожить не может, но и привлечь их в количестве, достаточном для развития, не удается — нет золота, или нефти, или другой стоящей приманки инвесторов. А на песни или сырое взморье они не клюют. Может быть, пора опять искать «оккупантов»?

------------------------------------------------------

"Миграция остается под контролем".

Бизнес Балтия. (2001).

"...Активнее всего жители Латвии переезжали в Россию в 1992-1996 г.г. до открытия представительства ФМС. По данным Госкомстата России за это время из Латвии выехало около 100 тыс. человек. С 1997 года отъезд людей стал менее стихийным, в том году переехали в Россию чуть больше 2 тыс. человек. В последние несколько лет треть переселенцев стремятся в Москву, Московскую область, Санкт-Петербург и Ленинградскую область.
Русские составляют около 80% переселенцев. В основном уехать стремятся пенсионеры - по причине маленьких пенсий - и люди, потерявшие работу.
В последние 2 года миграционный процесс стабилизировался. Ежегодно в Россию из Латвии на постоянное жительство переезжают 1 500 переселенцев".
( Интервью главы представительства Федеральной миграционной службы России в Латвии Татьяны ШЛЫЧКОВОЙ на специально созванной пресс-конференции ).

------------------------------------------------------

"Погружение в бездну."

Николай КАБАНОВ, Вести сегодня.(2002)

"Траектория социально–экономического процесса в Латвии в период с 1985 по 2002 год. Куда она ведет Латвию?". Объемный, почти 400–страничный труд крупного формата под таким названием был выпущен недавно Вентспилсской высшей школой.
Хорошо, что кто–то в нашем государстве пытается с научной точки зрения рассмотреть "неподведенные итоги" реформ 90–х годов. Но уж слишком трагической выглядит объективная ситуация в республике…

Депопуляция на марше.

"Систематическое снижение абсолютного числа жителей" ЛР — это и есть фактический результат реформ. Наибольшее количество латвийцев насчитывалось в 1990 году, на роковом переломе истории страны. Тогда нас было 2 миллиона 673 тысячи. Исследователь–демограф Петерис Звиргздиньш приходит к выводу: население Латвии, сегодня составляющее примерно 2,35 миллиона человек, даже МЕНЬШЕ, чем до Первой мировой войны! Ежедневный "минус" населения составляет 40 человек.
Депопуляция характерна для всех крупных городов Латвии — как для "благополучных" Риги и Вентспилса (население сократилось на 13–16%), так и для депрессивной Лиепаи (22%). Вымирание — диагноз чисто латышских районов (Лиепайский, Салдусский) и регионов с преимущественно русскоязычным населением (районы Латгалии). Растет лишь население приморских поселков у Риги, где строятся "новые латвийские"…
Катастрофическими выглядят демографические показатели коренной нации. По подсчетам П. Звиргздиньша, латышей в Латвии ныне проживает на 135 тысяч меньше, чем перед Второй мировой войной! И это несмотря на то, что "латыши в небольшой мере ассимилировали численно небольшие народности, исключая русских".
"Таких больших потерь в живой силе в послевоенный период не переживал ни один этнос Европы, имеющий более миллиона представителей, — делает выводы демограф. — В отличие от других народов латыши не смогли численно восстановиться". Полововозрастная структура населения ЛР также "далека от идеальной" — в этой "пирамиде" лидирующей группой являются женщины пенсионного возраста, и Латвия занимает мрачное 11–е место среди 200 стран мира по удельному весу пожилых людей. Одному обстоятельству титульная нация может возрадоваться — старение нелатышей происходит еще более стремительно.
Что же ожидает латвийское население на рынке труда? По оценке автора вентспилсского научного сборника, даже при сокращении работающего населения с 1,4 миллиона в 1990 году до 1,04 миллиона в 2001–м промышленная занятость в стране занимает ПОСЛЕДНЕЕ место среди 7 соседних стран Северной, Восточной и Центральной Европы. А впереди еще и снижение удельного веса сельских тружеников…

Расслоение по–латвийски

Социолог Ольгертс Крастиньш посвятил свою работу "Расслоение — достижение или урон девяностых годов" социально–экономической динамике латвийских домашних хозяйств. Выводы, сделанные им, не отличаются от расхожего в народе мнения о "жирующей Риге" и "нищающей деревне". Судите сами: за последние 5 лет доходы среднего домашнего хозяйства в столице выросли на 30,7 процента, в остальных городах Латвии — на 21,1 процента, а в сельской местности упали на 8,4 процента!

"Макроэкономическая политика правительства Латвии была неблагоприятна для сельского хозяйства, и в связи с этим — для латвийского села, — пишет О. Крастиньш. — Многие авторы говорят даже о целенаправленном разрушении сельского хозяйства. Это серьезное основание, чтобы сравнить аграрную реформу двадцатых годов с реформами девяностых. Если в двадцатых годах реформа была направлена на создание жизнеспособного, отвечающего особенностям сельскохозяйственного производства того времени хозяйства, то реформа девяностых — на восстановление полувековой давности, не соответствующего более реальной жизни права собственности".
О. Крастиньш разделил все домашние хозяйства Латвии на 10 групп — от самой богатой до нищей. И вот результат: с 1996 по 2000 год число богатеев 1–й группы чуточку снизилось (с 28,2 до 25 условных единиц), а количество нищих 10–й группы возросло (с 270,8 до 303,3). При этом "средний класс" по–латвийски — 4–6–й группы — практически стоял все эти годы на месте!
"Болезненнее всего наблюдать, как за пятилетний период упало благосостояние крестьян Латвии. Еще в 1996 году доходы крестьян были близки к средним доходам в стране (92%), однако в последние годы они упали до 65–67%". "Хранилище латышского генофонда" явно подвергнуто насильственному разграблению! "Несомненно, — продолжает эксперт, — что и в городах имеются слои очень бедных жителей, и на селе есть зажиточные "новопомещики", однако общих тенденций это не меняет".
Функционирующая в Латвии социально–экономическая система принципиально ВРАЖДЕБНА самой идее воспроизводства населения. Как известно, для простого сохранения численности нации необходимо наличие в семье не менее двух детей. Однако, по латвийским меркам, если семья заведет одного ребенка, то доход на одного взрослого повысится до 122 процентов, двоих — упадет до 91,5 процента, троих — снизится аж до 75,7 процента. Так кто после этого решится детей рожать…
По оценке Ольгертса Крастиньша, в годы реформ "несколько лучше устроенными были латышские, меньше — смешанные и русские домашние хозяйства". Однако "возможности роста у русских лучше", поскольку они преимущественно проживают в городах, где "легче получить высшее образование". Здесь, думается, ученому изменила объективность — интересно, неужто он не знает, на каком языке ведется обучение в государственных вузах Латвии?

Бедные люди

"О различных аспектах бедности и социальной отброшенности в Латвии" — так по–академически назвала свою работу в вентспилсском фолианте Илзе Трапенциере. Она признает, что в годы реформ "в политике Латвии доминировало мнение, что бедность — личная проблема людей". Ее причинами объявлялись "непредприимчивость, опора на помощь государства, недостаток гибкости, алкоголизм, лень". Однако с научной точки зрения в ЛР присутствовали "ОБЪЕКТИВНЫЕ причины бедности". Учитель, медик, работник культуры, единственной "личной проблемой" которых было желание работать по специальности, из социально устроенных персонажей стали "новыми бедными". Чтобы стать бедным "с гарантией", в Латвии достаточно выполнить хотя бы одно из перечисленных И. Трапенциере условий. Практически обреченной можно считать семью с тремя и более детьми, с одним родителем, с безработным, с больным, с алкоголиком, с освободившимся из мест заключения и просто проживающую на селе. Беда никогда не приходит одна — и сочетание нескольких факторов делает приговор окончательным и не подлежащим обжалованию. Как выживает "невидимая" Латвия бедняков?
И. Трапенциере отслеживает целый ряд личных "стратегий". В них сочетаются уборка чужих квартир и работа на лесозаготовках, продажа дешевой одежды из Литвы и сбор грибов с ягодами, нищенство и питание из суповых кухонь, сдача крови и пустых бутылок… Да, ничего не скажешь — каждодневный кошмар сотен тысяч людей представляет богатую пищу для социолога. Самое смешное, что вся эта "трудовая деятельность" автоматически вписывается в графу ВВП "теневая экономика".
Имеет ли нищета этнические причины? По мнению эксперта, об этом "исследование не свидетельствует". "Независимо от гражданства для людей, не знающих латышского языка, этот недостаток становится дополнительным обстоятельством". К тому же прибывшие из бывших союзных республик имеют "более узкие социальные контакты".
Искоренение бедности, считает Илзе Трапенциере, требует прежде всего "политической воли". Образование и здравоохранение для нуждающихся должны стать приоритетом государства, точно так же, как и развитие депрессивных городов и регионов. Разорвать порочный круг "бедные родители — бедные дети" возможно только при мобилизации общественного мнения. Иначе, как утверждает Ольгертс Крастиньш, "Латвия пойдет по латиноамериканскому пути". И появятся свои Че Гевары…     
Статистика. Исторические факты.     





"В Риге русских больше, чем латышей".

В 1935 году в Риге жили 385 063 человека, и численность населения города росла вплоть до 1989 года, когда в латвийской столице было зафиксировано рекордное за всю ее историю число жителей — 910 455. Но затем население города начало неуклонно сокращаться: в 2001 оно составило 756 627 человек, а в 2002 — 747 157, сказано в ежегоднике ЦСУ "Рига в цифрах".

В 1935 году 63% населения Риги составляли латыши, 11,3% — евреи и 7,4% — русские. В 1989 году латыши составляли 36,5% населения города, а русские — 47,3%.

================================================================

Избегать мелочных языковых раздоров.

"Белые пришли — грабят, красные пришли — грабят". Латвия в XX веке не могла пожаловаться на частоту смены властей и формаций, но языковая политика мутировала еще чаще. Мы же обратимся к сравнительно мало изученному периоду — нацистской оккупации и ее политике онемечивания.
В январе 1942 года в Берлине был издан официальный документ "Об использовании языков в Остланде", подписанный рейхскомиссаром по управлению оккупированными территориями и одним из главных нацистских идеологов Альфредом Розенбергом. Под "Остландом" подразумевались бывшие страны Балтии и Белоруссия — немцы лишили их имен собственных.

"Официальным языком (языком делопроизводства) НЕМЕЦКИХ учреждений является немецкий язык. Распоряжения и прочие сообщения, предусмотренные для всех жителей, по надобности могут быть на двух и большем количестве языков. Так же по надобности для отдельных распоряжений добавляется перевод на местный язык. В обоих случаях немецкая редакция является определяющей". Это — заметим — пишется о бюрократических процедурах "высшей расы", направленных на "туземцев". А что же позволено им самим? "Официальным языком… местных учреждений также служит немецкий язык. Поэтому сообщения в первую очередь надо составлять на немецком языке и только после этого на местном или местных языках. В переходное время местные учреждения для служебных надобностей, а также в качестве языка общения вместо немецкого языка могут использовать местный язык только тогда, если все работники учреждения владеют этим языком. Распоряжения, адресованные отдельным лицам, могут быть на родном языке этих лиц. Однако недопустимо, чтобы в учреждении на местном языке нужно было бы говорить тем лицам, у которых другой родной язык". Функционально, не правда ли? Судя по всему, Третий рейх хоть и не питал ни малейшего пиетета к культуре покоренных народов, но относился к их языкам как к данности. Их применение должно было служить бесперебойному взиманию налогов, военным поставкам, словом — грабежу оккупированных территорий. А латышский ли, латгальский или белорусский — это дело подчиненное. В этом же направлении строилась и политика в области образования: "Во всех школах (также профессиональных школах) самое большое внимание уделяется изучению немецкого языка. Соответственно строится учебный план. И вообще — жителям надо стремиться выучить немецкий язык. Однако надо ИЗБЕГАТЬ ПРИНУДИТЕЛЬНЫХ МЕРОПРИЯТИЙ, ибо они обычно более вредят, чем приносят пользу. Первой задачей является обучение хороших кадров учителей немецкого языка".
Ну не потешно ли выглядят нормативы гитлеровских чиновников по сравнению с нынешней языковой практикой в школах независимой ЛР? Если даже нацисты понимали, что в области языка "насильно мил не будешь", и предусматривали в первую очередь подготовку педагогов… Перефразируя поговорку, получим: что немцу здорово, то латышу смерть.
"Не нужно побуждать работников немецких учреждений учить какой–то из местных языков, — продолжает инструкция Розенберга. — Им в своей среде в принципе нужно говорить только по–немецки. Однако надо принимать во внимание, чтобы ИЗЛИШНЕ НЕ ОСКОРБЛЯТЬ чувства местных жителей. Против использования отдельных местных языков, если это необходимо, понятное дело, нет возражений. По указанию фюрера также в Остланде надо побуждать работников немецких учреждения выучить РУССКИЙ ЯЗЫК, чтобы в случае надобности можно было бы использовать знание языка и в других восточных областях, особенно при общении с русскими рабочими". "В использовании языков необходимы эластичные действия и политическая интуиция, — учил Розенберг своих клерков. — Особенно нужно избегать мелочных языковых раздоров в отношении использования немецкого языка, ибо это может политически очень негативно повлиять на ситуацию".

(Мартян БЕКАСОВ в ЕС и Яков Плинер)

===============================================================

Цифры, которые отражают покупательную способность населения.

По данным агентства, только 10% у нас относится к зажиточному слою с ежемесячным доходом свыше 260 USD. Далее следует категория с так называемым средним достатком (доход от 130 до 260 USD), составляющая 30% от общего числа. 60% — это малообеспеченные, зарабатывающие по 40-130 USD в месяц (интересная статистика!). По словам Н.Петеркопса, удел последних — социальные программы самоуправлений, ибо, как правило, они меняют жилплощадь на меньшую, без удобств или в худшем районе.

Сергей Михайлов, "Коммерсант Baltic Daily".

===============================================================

*** 21 июля 1940 года: как это было...

ИСТОРИЧЕСКИЕ ФАКТЫ.

Первое более чем за 6 лет заседание законодательного органа Латвии рассматривало в этот день декларацию о вступлении в состав СССР. Голосования как такового не было — председатель Народного сейма Петерис Бриедис спросил: "Кто–то будет против принятия этой декларации? Нет. Кто–то воздержался? Нет. Декларация единогласно принята".
Депутаты от народа

По данным Мандатной комиссии Народного сейма, из 100 его депутатов (в точном соответствии с Сатверсме 1922 года) 92 были мужчинами, было также 8 женщин (здесь Народный сейм превосходил все законодательные собрания ЛР). По роду занятий больше всего было рабочих — 22, затем шли люди свободных профессий — 17, общественные деятели — 14, служащие — 14, сельские хозяева — 13, преподаватели и учителя — 11, военные — 5, сельские рабочие — 3, торговец — 1.

Интересен национальный состав Народного сейма — он был латышским на 94%, что значительно превышало и "процентные нормы" всех предыдущих парламентов, и этнический состав населения Латвии. Нацменьшинства представляли белорус Станислав Чемис (председатель рабкома Даугавпилсских локомотивных ремонтных мастерских), евреи Файвиш Фридман (работник Латгальского окружкома КПЛ) и Михаил Иоффе (замнаркома здравоохранения), русские Галактион Ильин (секретарь Резекненского уездного комитета КПЛ), Степан Морозов (секретарь Илукстского уездного комитета КПЛ) и Алексей Шершунов (учитель Рижской коммерческой школы).

Сессия сейма продолжалась всего 6 дней — с 21 по 23 июля и с 24 по 26 августа, и все депутаты получили 513 латов. Все, кроме одного, — депутата Петериса Курлиса арестовали прямо во время сессии. А ведь 30–летний руководитель нелегального Латвийского союза трудовой молодежи был одним из самых известных коммунистов! Однако арестованный одним из первых начальник политической полиции — латвийской охранки Фридрихсонс–Скрауя дал на допросе показания, что Курлис с конца 30–х годов являлся информатором спецслужбы Карлиса Улманиса. Характерно, что Курлис не был расстрелян "под горячую руку" — его вывезли в Союз, и он умер в заключении в мае 1942 года.

Так говорил Вилис Лацис:

Из художественных произведений классика латышской литературы одним из наиболее успешных можно признать речь 21 июля. "Граждане — депутаты Народного сейма! — начал председатель Совета народных комиссаров. — Долгие годы народ Латвии был подчинен тиранической и коррумпированной власти, долгие годы у народа Латвии не было свободы. Враги народа, клика угнетателей и проходимцев, вооруженная грубой силой и скрывавшаяся за лицемерной и наглой ложью фальшивого национализма, правила против воли народа, душила и грабила нашу родину, отбросив ее в нищету и разруху, замучив ее в духовной темноте, загнав в вымирание, физическую и хозяйственную гибель".
Как видим — ничего особенно марксистского, скорее крутой популизм. "Голодные зарплаты, полицейский и чиновничий произвол, неуверенность в завтрашнем дне и старости, частая безработица, приносившая голодную смерть, — такова была судьба рабочих Латвии в годы этого злого угнетения. Трудовую интеллигенцию этот режим насилия угнетал не только экономически — он ее к тому же презрительно унижал и уродовал в моральном смысле. Судьба рабочих и трудовой интеллигенции была единой, и едина была также их ненависть к правящему плутократическому режиму".

Что же касается сельского населения, то здесь Лацис ударил по "ошибочно и неполно проведенной аграрной реформе", в результате которой выиграли "черные и серые бароны". "Трудовой крестьянин, — заявил сын рыбака Лацис, — ничего не получил: львиную долю от цен получали привилегированные посредники".
А вот какую трактовку Лацис дал внешней политике прежнего режима: "Латвийской армии прививали преступную точку зрения, что Советский Союз враждебен латышскому народу и его суверенитету. Старое правительство намеревалось не исполнять заключенный 5 октября 1939 года договор с Советским Союзом. Формально признавая этот договор, оно готовило предательские нападения на гарнизоны Советского Союза, которые в связи с договором были размещены на территории Латвии. Заключенный с Эстонией и направленный против СССР военный договор, который не согласовывался с духом и буквой договора, заключенного 5 октября 1939 года, правительство Латвии не только поддерживало в силе, но втайне от Советского Союза привлекло к нему Литву и старалось втянуть в этот союз также Финляндию. Ведя тайные преступные переговоры с империалистическими странами, старое правительство готовилось превратить землю Латвии в поле боя для нападения на Советский Союз, втянуть народ Латвии в ужасное разорение войны и пролить его кровь".

"В латвийских школах не позволяли учить русский язык, — сказал Вилис Тенисович. — Старая реакционная правящая клика, господствовавшая над народом Латвии и правившая против его воли, старалась всеми имевшимися средствами породить раскол между народностями. У национальных меньшинств отняли право свободно использовать свой язык, закрывали их школы, преследовали их национальную культуру и ограничивали их экономическое равноправие. Старое правительство нисколько не способствовало дружбе народов, но сеяло ядовитый шовинизм и разжигало национальную рознь".

Интересно, что Лацис в своей речи ни разу не произносит слова "революция". Отмечается лишь "наш великий и могучий друг — СССР, его непобедимая Красная армия, которая 17 июня этого года вернула народу Латвии его свободу, справедливость и права свободного народа". "Счастье и гордость заставляют быстрее биться сердце каждого честного патриота Латвии".

Судя по стенограмме, шесть раз речь товарища Лациса прерывалась аплодисментами, долгими, продолжительными аплодисментами. Все вставали…

"Заслуженную кару палачам народа!"

Спустя полгода, 19 января 1941 года, ЛССР — уже обычная советская республика, а Народный сейм стал Временным Верховным Советом. На первой полосе республиканской русскоязычной газеты "Пролетарская правда" — отчет о процессе над бывшим руководством МВД и полиции. "Улмановская клика пыталась отчаянной авантюрой продлить свою власть и лихорадочно готовилась в союзе с империалистическими государствами к войне с великим Советским Союзом. Мы все еще помним тревожные дни в марте прошлого года, когда осуществление этой авантюры казалось уже вопросом ближайших дней. Отчаявшиеся плутократы не унимались, и Советский Союз не мог больше терпеть их наглого и вызывающего поведения. Зная, что игра проиграна, что ее дни сочтены, улмановская клика решила напоследок хлопнуть дверью. Под руководством тогдашнего министра внутренних дел Вейднека в ночь с 16 на 17 июня была задумана и организована зверская расправа над трудящимися города Риги, мирно вышедшими приветствовать Красную армию. Стреляли без всякого на то основания. Арестованных избивали в участках и в префектуре. Всего было