Эрик.
Мама! Спешный, дрожащий голос, исходящий от него поневоле. Мама! Все ночи она являлась (ее приведение, наверное) ему в этом доме. Ее зеленое платье из набивного хлопка касалось подлокотников цветного кресла, когда она проходила мимо.
Он ее позвал: Мама! Ее лицо, выхваченное солнечным светом, льющимся из окна, аура золотисто-каштановой шевелюры (аура шевелюры - это что-то). Она не останавливалась, скользила мимолетно (это как?) из одной комнаты в другую. Он следовал за ней на кухню. Ее силуэт исчезал в углу с лестницей, ведущей в сад. Мама! И вот, она уже ходила между кустами смородины. Таким образом его воспоминания блуждали между двумя забвениями.
Мама! Он ее заставлял так страдать, ее, уязвимую !пищу, рассыпчатое сердце (перевожу прямо как транслэйт.ру). Она никогда не пыталась защититься. Будучи совсем еще маленьким, он уже специально притворялся скучающим, в то время, как она равнодушно читала Сказки Тысячи и одной ночи, картонную книжку с наивными иллюстрациями; она огорчалась его плохому настроению, продолжая читать с досадой на его провозглашенную враждебность.
Сожаление, как ядовитый фрукт отравляло дыхание. Где ее сейчас встретить, чтобы забраться к ней на колени, попросить прощения? Он гулял по своей жизни, поверхностно глядя на все через плечо. Мучительная боль в шее.
Он, Эрик, никогда не ребячился.
Склонившись над семейным альбомом, он изучал какую-то чужую фотографию; неизвестно, чьей извращенной рукой она была вложена? Напротив молодого профиля матери, другое повернутое в ее сторону лицо (имеется в виду, тоже в профиль), внимательной, почти нежное. Друг детства, жених, безвременно исчезнувший родственник? Кто ему это скажет? Все свидетели давно ушли, а ключ к этой встрече в их багаже. Этот мужчина, любил ли он его мать? А она? Сколько ниточек на снегу (наверное, русский аналог - иголка в стоге сена). Кто ты, мама? Вернувшаяся в тайну.
единственное, достоверно известное: эта женщина дала ему жизнь, кормила его, согревала долгое время, толкала его вперед: Иди! Длинный взгляд на его затылке: Иди!
И он шел. Почему он находил ее в своих мыслях? Какой знак (послание) заключался в этих неотвязных явлениях?
Ты тут?
Как в газетных романах с предсказуемыми "непредсказуемыми" поворотами событий, с ничтожными диалогами.
Ты, Мама? Но она, струящееся блуждание (это мне нравится, но смысл - опять-таки, привидение), на ее губах немощно застыл  вопрос. Ее руки скользили в пустоте.
Марк
Дверь в спальню скрипнула, когда Марк аккуратно ее открывал, чтоб не разбудить Фабиану. Как всегда, когда он возварщался поздно.  Он вспомнил, что у него была мать. Перед ним встал ее образ, когда она увлекала их (игра такая) во время летних каникул.
Кто меня любит, тот за мной последует! кричала она, бросаясь к залитым солнцем дюнам.
Растолканные во время легкого послеобеденного сна, обеспокоенные ее чувственными дразнениями (их бывает много?) (Ты не помажешь мне спину кремом? Помассируй мне плечи!), они противились, но в результате всегда шли у нее на поводу. До часу они наслаждались партиями игры в прятки, тут она была известным плутом.
Иногда они выманивали влюбленную парочку, заинтригованные и смутно взволнованные, стыдливо прыская со смеху. Она грубо вмешивалась: оставьте их в покое!
В субботу, когда отец приезжал к ним, в узком коридоре съемной квартиры, он (видимо, Марк) подглядывал, как родители, смущенно целуются, как руки отца, гладили ее бедра, слышал их вздохи. Он (Марк) весь вытягивался на цыпочках. Сколько ему тогда было? С высоты своего возраста, он больше не различал годов, он доверял сопоставлению фактов (Сильвия еще не родилась; у меня были совсем короткие волосы и Матьё издевался над моим сверкающим ежиком): наверное, восемь лет? Я был ревнивым?
Марк страстно любил свою мать, но она ему никогда не принадлежала: она была предана этому угрюмому человеку, уважаемому, внушающему страх, его отцу, который беспрестанно уходил и возвращался между двумя телефонными звонками и тремя примирениями. Его родители были тем единым целым, в которое каждый из детей поочереди пытался вмешаться:
- А папа сказал, что.. а ты...
- Я обсужу это с папой и мы посмотрим.
Голос, не напоминающий голос матери. Бесполезная поптыка разделять и властвовать. Их было двое, противостоящих друг другу, словно неприступные крепости. Природное равновесие в натуре.
В воскресенье он был предоставлен своим друзьям, так как его родители "выходили" (=гуляли) - загадочное слово сводило его с ума: А вдруг они не вернутся? - он следил за ними, они прохаживались рука об руку по площади перед кинотеатром: как подростки, они покупали мороженое в кондитерской на площади, где они каждое утро выпрашивали леденцы, и уходили, взрываясь со смеху, делясь конфетами. Не замечая его, ошеломленного, стоящего на краю тротуара.
Однажды ночью он обнаружил ее бродящую по темному дому, с осунувшимся лицом, взлохмаченными волосами.
- Ты больна, мама?
- Нет, иди спи.
Она так необычно выглядела, что он не посмел ослушаться.  Он свернулся калачиком под одеялом, ожидая еще событий. Наконец, он услышал шум у входной двери, шаги его отца, прерывистый голос матери перегнувшийся через перила:
- Ты здесь?
- Глупышка, конечно, я здесь!
Их шаги соединялись на лестнице, потоки воды, смеха. Он проваливался в сон.
Так он со всех сторон разглядывал им порожденну пару. Он сплетал разноцветные нити (воспоминаний), пока они не были грубо разорваны одним осенним полднем. На тротуаре кровавые капли бузины. В низких лучах осеннего солнца сиял нетронутый виноград, расползшийся по стенке двора. И новость, как секатор: папа был убит за рулем своего автомобиля.
Она,  внезапно перешедшая в другой возраст, поседевшая, убитая горем; мама, которая больше не была молодой. Они ее окружали, все шестеро, в течение недель. Потом жизнь возобновилась. Они вернулись к своим повседневным делам, к своим любовям. Она жила в доме, вдруг оказавшимся слишком просторным, частично арендованным учениками.
С каких пор он не навещал ее? Он не осмелился подсчитать. Измученный использованием телефона по работе, он им не пользовался кроме как для срочных дел.  Каким числом датировано последнее письмо? Его днем рождения. Она, любительница почты, ее радостный крик каждое утро: Почтальон! как посланец небес.
Сколько времени? Шесть часов. Она, должно быть, давно уже встала, если мне не изменяет память.
- Мама?
- Бог мой, марк! Как твой голос похож на голос отца! Мне кажется. У тебя все хорошо?
- Я приеду к тебе в воскресенье.
- Замечательно! (никакого упрека в ее голосе) Фабиана с детьми тоже приедут?
- Кто меня любит, тот за мной последует!
Ее давнишний смех на том конце провода. Он ей привезет книгу, котору сам недавно прочитал.

Колет Нис-Мазюр


Если кто дочитал до конца, не плюйтесь на стиль - это я спешно переводила с листа, времени редактировать нету (:
Кто мне расскажет, о чем это?