Простужен был апрель нездешним снегопадом…
Принёс его сюда арктический циклон…
Засыпан снегом сад и белой шапкой на дом
Насыпан, продавив покатой крыши склон…
Сегодня выходной и детвора не в школе,
Зато все во дворе—ликует старый клён…
Звучит весёлый смех, и просится на волю
И я в ненастный день немножечко влюблён…
Ласкаю кружки дно шершавою ладонью,
Курю, не торопясь, с улыбкой на лице
И детство вдруг своё с отчётливостью вспомню,
Внезапно приоткрыв окошечко в ларце…
Оделся, как солдат поднятый по тревоге,
И выскочил во двор в распахнутом пальто…
Я был снежком в упор расстрелян на пороге
И твой задорный смех не заглушил никто…
Я смело в бой пошёл, но где мне отстрелятся?
Десяток человек… В придачу детвора…
Повержен был, как тать, и ликовало братство
И маленький наш двор окрасило «Ура»…
Потом все пили чай у жаркого камина—
У тёти Клавы пол ещё хранил паркет…
Старинные часы… Портреты на картинах…
А в вазе на столе прекрасных роз букет…
От жара у тебя огнём пылали щёки,
Глаза блестели тем пьянящим колдовством,
Которое хранят все женщины с далёких
Времён, когда они прослыли существом
Способным колдовать и заговоры строить,
Способным охмурить и порчу навести…
И понял я тогда, что утонуть мне стоит
В глазах твоих больших и рай в них обрести…