О блудной страсти.

Один человек просил о помощи другого человека: я мучаюсь от разных помыслов. А тот ему говорит: если бы у тебя не было помыслов, у тебя были бы дела…Если человек не распознает у себя помыслов блуда, которые он ощущает как вторжение в себя и что-то чужое, значит, он настолько погружен в блуд, что даже этого не замечает.

..Мне кажется, что мы – дети современной цивилизации – все капитулянты перед блудом. Потому и войны нет, что все сдались (это если говорить в макромасштабах). Этот фронт сдан, и поэтому воевать не с кем. А вот войну ощущают те, кто вдруг сказал Богу: «Все, я иду к Тебе, Боже, прочь от всякой скверны». И пошел. И начал делать что-то такое, что чуть-чуть похоже на то, как боролись Печерские подвижники. И вот тогда эта дремлющая, бездельничающая злая сила, вдруг с удивлением обнаружив одного не умершего «могиканина», приходит к нему и начинает с ним воевать. И тогда с ним происходит буквально то же самое, что было у Иоанна Многострадального.

Иоанн так мучился, что не мог смотреть на лица: ни на мужские, ни на женские, ни на детские. То есть, он просто не мог смотреть на людей, не мог среди них находиться. Любое пребывание среди людей, слышание голоса, прикосновение к любой человеческой части тела – плечу, руке, – погружало его в какую-то геенну. Для этого он ушел в пещеру и жил там очень долго, чтобы, не видя никого и постясь, убить, по крайней мере, в себе источник раздражения. И этого тоже было мало, потому что это все жило внутри. Он закапывался в землю, и тогда уже к нему диавол пришел как змей.

Эта борьба сохраняет свою актуальность для всех людей. Где есть борьба, там есть обнаружение диавола. Когда борьба есть, тогда он обнаруживает свое присутствие. Зачем обнаруживать свое присутствие рядом с неборющимися людьми? Чтобы они умерли от страха?..

Перед сребролюбием мы капитулировали. Перед самолюбием – тоже. Мы любим себя, хотим жить комфортно, любим деньги, и блуду поработились в разных его формах, включая мысленную.

Что делать? Господь не поменялся, Он во веки тот же. Нужно искать Его, и на пути к Нему найти и себя самого, потому что мы себя не знаем. Возможно, это звучит очень обще, но нужно спрашивать, где Господь. Написано у пророков, что наказаны будут священники за то, что с раннего утра не спрашивали, где Господь. Нужно искать Бога и стремиться к Нему. И только на этом пути человек начинает обретать себя самого, и скрытое в нем проявляет себя.

Блуд опасен тем, что не имеет конца. И обжорство доходит до тошноты. Любой самый толстый человек, если даже не решится бегать по утрам, может сделать липосакцию. А вот блуд имеет тенденцию развиваться все больше и больше, доходит до самых диких форм удовлетворения расплодившихся страстей, о существовании которых в себе человек даже и догадываться не мог. Блуд расширяет поле своей деятельности и на каком-то этапе меняет человека так, что тот уже не может смотреть на мир более-менее чистым взглядом, но в каждом видит сексуальный объект. Блуд меняет сам взгляд на мир.

И в этом смысле нужно оценить роль брака. Естественной преградой для блуда является брак — не аскетизм, а именно брак. Брак вводит половую сферу в четкое русло, дает ей некий закон. В этом смысле брак неоценим, особенно тогда, когда у человека пропадают силы и возможности бороться с блудом. Тогда достоинства брака возрастают.

Были времена, когда люди были духовно более сильны и могли себе позволить относиться к браку пренебрежительно. У апостола написано: неженатые думают, как угодить Господу, а женатые – как угодить жене/мужу. Апостол всем рекомендовал оставаться как он – холостым.

Но сегодня, когда мы все меньше и меньше можем служить Господу, достоинство брака возрастает. Брак уцеломудривает человека, совершает самое первичное и необходимое насыщение сексуальных потребностей, причем насыщение законное, Богом подаренное, не давая похотям развиваться в нечто противоестественное.

Протоиерей Андрей Ткачев