Не смог я донести, до слушающих, свою мысль, позволил с нее себя сбить. Значит, не уложилось до поры у самого в мозгах понятие. И, как следует, не прочувствовал его. Еще не хватило чистоты и скорости мышления, умения улавливать с опережением мысль чужую. Есть над чем с благодарностью поработать. Пришло понимание, что в главном оптимист – это хорошо информированный пессимист в малом. После размышления, оказалось все так просто.
В очередной передаче, Андрей задал вопрос: «Может ли любовь подвигнуть человека на подлый поступок, преступление?» Публика в основном согласилась, что еще как может. Позвонил я и начал объяснять, что любовь – это благодарение, терпение и терпимость. А если это так, то о какой подлости может идти речь? Зацепившись за терпимость, Андрей задал вопрос, видно его волнующий: «Вот вы говорите о терпимости. А если на улице на вас нападут, вы что, не будете защищаться?» Говорю в трубку: «Я не знаю, как я буду поступать. Все зависит от ситуации, в которую попаду. Если не готов еще решать по-другому, не исключаю и метод силовой. Я учусь любить и стаж у меня небольшой». Не удовлетворившись ответом, он меня отключил. Позже позвонила женщина и с энтузиазмом довольно бессвязно и долго говорила о любви к Богу, к Иисусу, что позволило, дозвонившемуся после нее, Виктору жестко проехаться по всем верующим. Досталось от него и самому Создателю.
Пришел к интересным выводам. Если разобраться с терминами, все становится ясно. Люди постоянно путают любовь со страстью, с желанием обладать, управлять, манипулировать другим и ситуацией в целом. Опять же если я преступаю закон, что у меня внутри, предаю свою Божественную сущность по требованию партнера, это становится больше похоже на сделку. Отсюда неуверенность в себе и ревность. И в том и в другом случае к любви это никакого отношения не имеет. Тогда и правомерно говорить об одном шаге до ненависти, о подлости. Все преступления совершаются, когда человек тянет одеяло на себя. Научившийся за все от души благо дарить, органически не способен на подлость. Все больше утверждаюсь в мысли, что любовью можно назвать не столько потребление, сколько отдачу энергии, с получением взамен мудрости познания и развития.

Равнодушие. Души, под одну гребенку стриженные, усредненные. Если смешать на палитре краски разных цветов, получается грязно-серый цвет.
Удалось посмотреть по телевизору шоу Малахова, приуроченное к аресту Григория Петровича Грабового. Такое многолюдное, с привлечением разного масштаба авторитетов, судилище видел впервые. Очень энергичный Малахов напоминает мне попугая, выполняющего чью-то программу. Очень умело создается общественное мнение еще до проведения расследования и суда. Показная объективность. На стороне «защиты», люди, преследующие какие-то свои интересы. И тем не особо дают говорить. Ни одного человека, кто взялся бы действительно защищать, приглашено не было. Хотя, думаю, таких нашлось бы немало. Умиляют православные священники в студии. Не просто, как верующие, а уже по долгу службы, обязанные руководствоваться, как непреложным законом, Иисусовым: «Не судите, да не судимы будете». Своим церковным авторитетом мордующие арестованного, не могущего ничем ответить, еще до окончания следствия и суда по законам человеческим.
Призыв: «Распни его», я уже где-то слышал. Об инквизиции, о революционных пролетарских тройках приходилось читать. Суд народа уже на моей памяти по жизни собственной. Кое-кто из заклейменных, еще жив по сию пору. Фемида государственная не всегда удосуживается завязать свои глаза и со стороны очень трудно разглядеть, что же там у нее, на чашах весов.
До этого приходилось читать объемные разгромные статьи в газетах, посвященные Григорию Петровичу лично. Где самый мощный аргумент - переделка его фамилии на Гробовой. Статьи о сектах, где он упоминается, как бы вскользь, невзначай. Для меня всего одно предложение из слов уважения в книге Владимира Жикаренцева, значительно весомее всей этой писанины.
Не знаком с Грабовым лично, не знаю степень его вины и виновен ли он вообще в чем-либо. Ни в одной его книге, с которыми работал, работаю и собираюсь работать дальше, нет ничего, что противоречило бы моей сущности, моему мировоззрению. За что ему безмерно благодарен.

С помощью государственной радиопрограммы «Домская площадь» так много и за короткий срок познано в себе. Во мне громадная благодарность ее сотрудникам. В одной из передач услышал Романа Никольского, участника международного проекта «Открытые знания». Появилось ощущение присутствия в нем мощного сплава из знаний научных с сакральными. Очень уверенно рассказывал Роман о критическом две тысячи двенадцатом годе. О том, что предотвратить катастрофу глобального порядка можно, если шесть процентов населения Земли изменит свое мировоззрение, свое сознание. Причем, ссылался он на точные математические расчеты. На сегодняшний день таких людей на планете около четырех процентов. Говорил еще о многих интересных вещах. И все это так перекликается с той информацией, что добыл, перелопатил, осмыслил и постарался прочувствовать я.
Господи, как же здорово получить еще одно подтверждение правильности выбранного курса. Звонили в студию люди, задавали вопросы. Я попытался дозвониться с единственной целью, поблагодарить. Не получилось.
По людским меркам нахожусь на самом низу социальной лестницы. Бомж без гражданства и своего крова над головой, зарабатывающий ниже даже официального прожиточного уровня. Проблема взаимоотношений с женой и детьми находится пока еще в сыроватом виде.
Казалось бы, разрыдаться, себя жалеючи, да запить с горя. А во мне радостное спокойствие души, ощущение поставленных на место мозгов, послушания эмоций и тела своих воле моей. Чувство, что если еще и не вписываюсь в те четыре процента, то уж, чтобы попасть в шесть до двенадцатого года, приложу все силы.
Еще раз хочется процитировать мудрость, зафиксированную Лао-Цзы четыре тысячи лет назад:

У меня есть три драгоценные вещи, которым я следую и которые бережно
храню.
Первая называется глубокое «чувство любви», которая ни от чего не зависит.
Вторая называется «уверенность».
Третья называется «отсутствие стремления быть самым главным».

Исполнен любви и потому могу действовать с мужеством истинного воина.
Бережлив и потому могу умножать свою силу.
Не стремлюсь быть самым главным в Поднебесной и потому могу достичь
высшей полноты управления сутью вещей.

Тот, кто сегодня оставляет любовь ради войны, кто отвергает умеренность
ради пышного изобилия, кто отказывается быть повелителем ради того,
чтобы быть самым главным, непременно погибнут.
Но тот, кто исполнен любви, сражается и побеждает, обретая контроль над
своими чувствами, становится крепче.
Небо содействует ему, заботясь с терпением и любовью.