Согласно теории, в верности которой все больше и больше убеждаюсь на практике, основных характеров в психологии всего пять: шизоидный, оральный, мазохистский, психопатический и жесткий. Чистых, без примеси, я так думаю, характеров в природе не бывает.
К интересным выводам пришел, тщательно в себе покопавшись и еще теснее с собой познакомившись. Основная компонента, судя по строению тела, реакциям на внешнее, тому стереотипу: «Да, но…», детским воспоминаниям, у меня от характера жесткого. Недаром, воспитание мое построено и проходит в основном на предательствах. По своим новым ощущениям начинаю понимать, и с шизоидной расколотостью работа идет достаточно успешно. Потребность орала жадничать, отрицать и лгать, держаться за юбку или, наоборот, с пеной на губах самоутверждаться уходит в прошлое. Не особо замечал в себе и раньше психопатического желания возвышаться над кем-то, а сейчас и подавно. Мазохистские приемы защиты у меня не срабатывали и в молодости, теперь не нужны они тем более. Работаю, познавая себя, можно сказать, засучив рукава и не покладая рук. И тот жесткий блок из района сердца уходил уже вполне осознанно.
Болезни сердца – беда сильных мужчин. До недавнего времени и не предполагал насколько это выражение верно. Главная защита при жестком характере – броня на сердце, кольчуга тела и укрепление границ на подступах к себе. Подсознательная причина этого – страх предательства. Бетонируется тело, и окружающая действительность сознанием, которое и само приобретает трехмерную негибкость, да еще в ущерб пластичности чувств. Сердцу оставляется лишь функция насоса на физическом плане. Получается, что не нужно оно, как средоточие чувств и потому инфаркт, как и прочие проблемы с сердцем в жестком характере просто запрограммированы. Только через болезнь происходит очищение, открытие, освобождение.
В одной из, пришедших ко мне когда-то молитв, есть слова: «Любые боли и болезни, лишения и саму смерть, принимаю с благодарностью, смирением и радостью». С благодарностью и смирением было все без всяких комментариев понятно сразу. А вот как же это боль может восприниматься с радостью, до последнего времени, не мог осознать, а тут и дошло, и прочувствовалось. Прислушиваясь к себе, к той нестерпимой боли, не мог сдержать улыбку. С неслышимым для меня треском, ломался бетон саркофага. Я ощущал в себе великолепие понимания происходящего.

                              Счастье отвлекает от работы с болью,
                              Привкуса пота нет с солью.
                              Ощущение пахоты, куда-то уходит
                              И боль сама постепенно проходит.