В контраст с жителями каугурских многоэтажек, где при встречах один слепой пытается настырно навязать свое видение другому, общение с покупателями еще не проданных квартир и жильцами дома, который охраняю. Наверное, и они не отличники в этой жизни, не очень похожи на ясновидцев, святых, пророков и здоровьем абсолютным духовным и физическим похвастать не смогут. Есть у них свои проблемы, с легкой руки ТВ: «Богатые тоже плачут», но не прогульщики они в школе и не двоечники – это факт и не перекладывают они за невыученный урок ответственность на учителей или соседа по парте.
Еще одна дзенская притча. Два Мастера, беседуя, подошли к реке. Один из них перешел по воде на другой берег и прокричал оттуда: «А ты так можешь?» Другой подозвал лодочника и когда с его помощью переправился, расплачиваясь мелкой монеткой, показал ее первому, сказал: «Вот цена твоему умению».
Великолепно научиться ходить по воде и углям, летать по воздуху, но, думаю, пришли мы на эту прекрасную планету, в первую очередь научаться с Божьей помощью, стараясь не особо гадить, твердо стоять на Земле.

Post skriptum к разговору о пиве.
Наше с Людой свадебное путешествие было спланировано и совершено по ее инициативе в мае, через пол года после бракосочетания. Состояло оно из посещения моих родственников в Армении и Грузии, с дальнейшим недельным отдыхом в Адлере. Именно с тех пор начал я от каких-то серьезных решений в нашей совместной жизни отстраняться, передоверяя ей все. Собралась она в это путешествие уже с нашим сыном в чреве своем, на начальной стадии беременности. Кроме традиционного бальзама, решили в Ереван прихватить пиво. Взяли с собой десятилитровую пластиковую канистрочку «Сенчу». Не было в те времена никаких заморочек с террористами и вместе с ручным багажом спокойно переместилась она в самолет нам под ноги.
Уже на подлете к Харькову, где у нас была дозаправка, я устал бояться. Нашу канистру в полете непрерывно то раздувало и я ожидал, что ее вот-вот со страшной силой рванет, то сжимало и, казалось, вместе с пробкой выдавит наше пиво и разнесет по всему салону самолета. Догадываюсь сейчас, открути я пробку, все равно пиво, как пиво уже пропало с самого взлета, той проблемы не было бы. А тогда, не видя других вариантов, все, что я мог сделать, это задвинуть ногами ту бомбу, как можно дальше под впередистоящее кресло и ждать неизбежного.
Харьков встретил нас жарой тридцатиградусной. По каким-то техническим причинам почти час не могли подать трап и мы пропарились все это время в консервной банке с крыльями, но без вентиляции. Не помогли отдраенные двери и когда трап подъехал кто-то из пассажиров был уже на грани потери сознания и пульса. Еще полтора часа пришлось проболтаться в аэропорту и буфете, где я первый раз в жизни увидел знаменитое требование: «Пальцы и яйца в соль не макать». Наши попутчики, собравшиеся возле трапа для погрузки в самолет после всего этого, представляли собой критическую массу. И достаточно было одной искры, чтобы произошел взрыв, настолько люди были взведены и готовы к этому. В толпе оказалось два моряка торгового флота, возвращавшихся домой после дальнего рейса в Ростов-на-Дону, где была вторая промежуточная посадка. Один из них умудрился включить хохотунчик – японскую игрушку в виде мешочка. Понеслось из него ржание громкое и просто идиотическое. Хмурая публика, как не пыжилась и не сопротивлялась, все же через какое-то время сдалась и уже минут через десять по трапу поднимались не просто улыбающиеся, а смеющиеся и даже хохочущие люди.
Только в Ереване дома у моего двоюродного брата Эдика, я с опаской открутил пробку злосчастной банки. Вдохнул не аромат пива, но запах уже больше похожий на вонь старой сырой половой тряпки. Никогда не пробовал конской мочи, но, предполагаю, вкус слизнутой с пальца жидкости был на нее похож. Пиво было обещано еще по телефону из Риги и потому отступать было некуда. При некотором моем слабом сопротивлении, канистра была водружена на праздничный стол и опробовано содержимое присутствующими с дипломатично вежливым одобрением. Поразила меня тогда реакция зятя моей кузины Розы. Он не только со смаком, все время, подливая себе, это пил, но во время действа и долго еще после, как жидкость кончилась, восторгался Европой.
В одном из наших разговоров Глеб с удивлением заметил, с какой легкостью люди могут быть управляемы. Говорю ему: «Избавляясь от своих привязок, станешь чувствовать лучше, а значит, и соблюдать законы высшие, познакомишься хотя бы с азами психологии и перестанет тебя это удивлять».

                             В соснах невесомых паутин нити,
                             Ветер полощет их в солнечном свете.
                             Воздух в дюнах до боли смолист
                             И душа отзывается, как осиновый лист.

                             Внуки с мячом, на исходе день.
                             От детского смеха тает лень.
                             У каждого из них свой путь.
                             Мне же в них, лишь искру не задуть.