Сказка. В некотором царстве, в некотором государстве жил да был заколдованный принц. Однажды, в раннем детстве он ушел без спросу из царского дворца гулять в лес и заблудился. Его похитили нищие, проходившие через этот лес. Стал принц расти и воспитываться среди этих людей. А главное убеждение нищих – это то, что человеку всего и всегда маловато будет: власти, денег, пищи, выпивки, секса. И, постепенно заколдовываясь, впитывая эти премудрости, принимал их за истину и забывал что он принц.

Однажды, уже повзрослев, он встретил принцессу. Принцесса очень захотела иметь от него детей и так полюбила принца, что с восторгом и нежностью дарила ему свою любовь. Поженились они, но принцесса видела, что принцу все время чего-то не хватает. Она решила, что не достает ему денег и тогда она, из любви к нему, сняла свою корону, спрятала в дальний угол и стала учиться быть рыночной торговкой. И родились у них прекрасные мальчик и девочка, но родители не смогли передать им свои короны, о них оба просто ничего уже не помнили.
И стали они жить-поживать в синяках и шишках, да добра наживать. А в синяках и шишках потому, что когда уходит любовь, место сердца занимают локти. Потом дети выросли, стали жить отдельно и остались принц с принцессой вдвоем.

Стали принца мучить какие-то неясные воспоминания из детства и понравилось ему уходить гулять в лес, уединяться. Однажды на лесной дороге ему повстречался королевский выезд. Всмотревшись в лицо короля, он вдруг узнал своего отца. Бросился принц к отцу, не успела стража его остановить, обнял короля и заплакал. Король отстранил от себя кинувшегося в его объятья человека и, вглядевшись, тоже узнал своего, давно пропвшего, сына. Стал принц рассказывать о своей жизни и жаловаться. Выслушал его король внимательно и приказал стражникам для начала спустить с него штаны и выпороть потому, что принцы и короли не должны даже мысль допустить кому-нибудь и о чем-либо плакаться. Могут они плакать только от любви и восторга. Потом он снял со своей головы корону, водрузил ее на голову сына и сказал: “Я буду ждать тебя и принцессу во дворце”.

Прибежал принц домой и застал принцессу за очень важным занятием. Она считала деньги, перекладывая их на столе из одной кучки в другую. Стал принц взволнованно рассказывать о том, что произошло с ним, но она отмахнулась: “Не мешай, а то я собьюсь со счета”. И сколько и как принц не пытался отвлечь ее от этого занятия, у него ничего не получалось. Тогда он в отчаянии перевернул стол, деньги рассыпались по всей комнате. Принцесса встала на четвереньки и стала собирать монетки, а принц сел на стул и собрался было горько расплакаться. Но сидеть он не мог, болел зад, исполосованный розгами.
И тогда встал он в полный рост, вытер слезы, расправил плечи, поправил на голове корону, улыбнулся и сказал: “Ну, что же, будем учиться жить заново”.
А принцесса, собирая монетки, доползла до дальнего угла и вдруг увидела, заброшенную туда и давно забытую, всю в пыли, корону. Отерла она ее краем своего фартука и стала разглядывать. И стала к ней возвращаться память. Одела она на голову корону, подошла к зеркалу и увидела в нем не рыночную торговку, а принцессу. И вспомнила она все! Сорвала с себя фартук, подошла к своему мужу, встала с ним рядом и сказала: “Я люблю тебя”.

Полночь, ровно сердце стучит.
Завораживающий огонь свечи.
Бездонного омута Мироздания смысл,
Где-то у поверхности блуждает мысль.

Происходит что-то загадочное во мне,
Дрожь пробегает по спине.
Жизни моей отражение
В нежном прикосновении.

Утомленного за день тела боль,
Звание – должность Земли соль.
Это не мания величия,
Просто от плесени Человека отличие.

Сударь и сударыня. В этих словах чувствую суд и удар. Причем, в мужском роде присутствует приглашение размахнуться и врезать, чтобы определиться, оценить и взвесить, каков удар и насколько он держится, а в женском ощущается исполнитель. Использовать тот удар можно, как топливо, которое отрывает ракету от земли или после нокдауна прилечь и уже дальше, лишь симулируя воодушевление, с колен не вставать.

Говорю во время разговора, когда он вновь пытается получить ответ на животрепещущий и очень волнующий его вопрос: «Ты меня уважаешь?», встретившемуся, Володе-многодетному: «Ну, как ты не можешь понять, что невозможно уважать человека, если он не уважает себя сам? Бог тебе судья. Я же не собираюсь претендовать на эту роль и в прокуроры-адвокаты тебе тоже не навязываюсь, а уж в тюремщики-палачи тем более. Могу лишь с любовью вновь и вновь, хотя многие мудрые люди предупреждают о бесполезной трате времени и сил, делиться опытом. Показать тебе опять те же грабли, на которые я наступать, не без твоей, кстати, спасибо тебе, помощи, перестал. А ты, с завидным постоянством и упорством, продолжаешь набивать себе ими шишки. Да еще горячо поблагодарить тебя за наглядность».

Давнее осмысление двух слов, которые часто путают – лечение и исцеление. В первом мне слышится желание лечь под кого-то в надежде на чудо. Показательная фраза: «Не лечи меня». В исцелении чувствую обретение целостности, цели в жизни.
В тантрах, на пути к Единому, Шакти, женское начало – это Сила. Шива, мужское – Сознание. У Лазарева женское начало – энергия, мужское – информация. В подсказанном мне стихотворении-эпиграфе, соответственно – мысль и направление той мысли. Все сходится. Мысль – сила материальная и могучая. Безвекторная энергия без информации, не направленная к Богу, разрушая все вокруг, распыляется и расходуется впустую. Напрасно тратятся по жизни время, деньги. Каждый тянет одеяло на себя и жизнь становится темой для анекдотов.

“Documt fata volentem, nolentem trahunt.” – “Желающего судьба ведет, упирающегося тащит”. Латинскую пословицу вычитал когда-то в книжечке Вацлавика. Даже в то время, когда читал, смысл еще не доходил в полном объеме, а до того, вообще, постарался бы ее просто заучить, чтобы блеснуть в компании и, конечно же, за красивостью упустил бы суть.