Синий ледокол



    Прошло больше пятидесяти лет, но я помню эти дни, как будто это было вчера.… На улице слегка подморозило. Белые сугробы красовались по краю всех тротуаров. В детском садике в очередной раз устроили карантин, как потом выяснилось, не потому, что много детей чем-то заболело, а потому, что воспитателям не очень хотелось с нами работать.
За окном по рельсам прогремел очередной трамвай. Ночью дежурные трамваи проезжали каждый час, так что те, как моя бабушка, имевшие чуткий сон, могли по ним отсчитывать время, не вставая с кровати. Пять утра знаменовалось тем, что через минуту после первого громыхания, раздавалось второе, встречного трамвая – начинался новый трудовой день.
Тихо потрескивают поленья в печке. В этой комнате коммунальной квартиры, которая именуется хорошим жильем или «Домом» – целых 12 квадратных метров на четыре человека, сегодня только я с бабушкой. У нее сегодня не очень удачный день. Сгорел единственный в «доме» электрический утюг. Что-то заискрило внутри него, и он перестал греться. Она достала другой шнур от электрического пузатого чайника и подключила его, но утюг работать не хотел. Тогда плеснув в двухлитровый чайник воды, она подключила шнур от утюга к хромированному чайнику, через несколько секунд, чайник стал противно шипеть. Убедившись, что дальше использование утюга бесполезно, выдернув шнур из утюга и розетки, этот утюг был передан мне, со словами:
– Теперь ты можешь делать с ним, что хочешь.
Не могли остановить мою бабушку, которой пришлось поучаствовать в двух революциях и пережить две мировые войны, не считая прочие исторические катаклизмы, пожить в эмиграции и на оккупированной территории, пережить репрессии, потеряв мужа и много других родственников, такие мелочи, как перегоревший утюг. Она спокойно достала из кладовой старинный утюг, который нагревался тем, что просто ставился на раскаленную кухонную плиту, в которой горели дрова. Убедившись, что бабушка занята делом, я отправился изучать новое приобретение.
Для того чтобы преобразовать, доставшийся предмет в нечто более похожее на ледокол, именно его смог увидеть в этом утюге. Мое воображение уже нарисовало этот предмет без ручки. Синий корпус, если открутить место для подключения шнура, в перевернутом виде точно напоминает корпус ледокола. А дальше только приклеить борта, слепить капитанский мостик, а сзади на палубе приспособить пустую деревянную катушку из-под ниток, которая будет лебедкой, как у настоящего ледокола – буксира. И так, к делу. Достал для этой цели, клей,  картон, цветную бумагу и пластилин. Разложил на деревянной табуретке инструменты: клещи, молоток и гаечные ключи для детского велосипеда, стал с подозрением со всех сторон рассматривать тяжеленный утюг:



– И как, интересно знать, эта железяка открывается?!
Вопрос был явно риторический, но в мои неполные пять лет, я этого даже не заметил.
           – Надо открутить эти две гаечки, что ручку держат! – воскликнул я.
           – И почему ты так думаешь? – ответил сам себе.
           – А на нем других гаечек просто нет, – простодушно ответил.
           – Может ты и прав. Давай попробуем.
           – В руках не держи, если ручка открутится, то утюг упадет!
           – И то верно.
Поставил тяжелый утюг на импровизированный стол, придавив, разглаживая, постеленную на  нем газету. Кто никогда не наблюдал за сгорающими поленьями, течением воды в водопаде  или быстрой реке, не исследовал ничего нового, вряд ли сможет оценить те чувства, которые наполняют душу юного первооткрывателя.
– И так посмотрим, как же эта штуковина устроена.
– Давай, откручивай. Что медлишь?!
Открутив первые две гаечки, находившиеся под ручкой, от утюга отделились сама ручка и синяя крышка, так похожая на корпус ледокола, прикрывающая святая святых этого устройства. От крышки к внутренностям шло два черных проводка, с нанизанными на них белыми матовыми цилиндрическими бусинками. Эти проводки крепились к желтеньким металлическим стержням, такими же желтенькими гаечками, с черным нагаром. Стоило ослабить эти гаечки, как проводки отделились, а на их концах обнаружились металлические золотистые полушайбочки, больше похожие на малюсенькие крабовые клешни. Отложив крышку в сторону, на ней кроме штырей для шнура, проходящих через фарфоровую вставку, находящуюся в хромированном металлическом колпачке и державшейся на одном винтике, не было ничего интересного.
Попытался открутить еще две ржавые гайки, которые удерживали такую же ржавую железку, по форме основания утюга. Они не поддавались. Пришлось сходить в коридор и потихоньку, чтобы не привлечь к себе внимание, окунуть карандаш в канистру с керосином, чтобы смочить ржавые гайки. Подождав пару минут, приложил максимум усилий к ржавым гайкам. Со скрипом они поддались.
Ржавая железка была чуть меньше по размерам крышки, но массивной и имела всего два отверстия, сквозь которые торчали два ржавых стержня из основания утюга. Когда удалось с этим справиться и аккуратно снять эту самую тяжелую деталь утюга, под ней оказалась удивительная пластинка из невиданного материала, зеленоватого цвета и переливающаяся всеми цветами радуги. Аккуратно, чтобы не повредить, снял со штырей эту пластину, которая была не толще картона от коробки для обуви. От нее отслаивались тончайшие полупрозрачные сверкающие чешуйки. Налюбовавшись вдоволь диковинкой, отложил и ее в сторону.
В фигурной выемке основания утюга покоилось нечто аккуратно уложенное, в многочисленных белых фарфоровых, больше похожих на малюсенькие матовые чашечки без донышка, внутри которых что-то было. Но стоило потянуть за нее, как вся эта аккуратность рассыпалась по табуретке и полу. И как всегда в такие моменты жизни, голос бабушки из кухни:
– Я накрываю на стол, – что в других семьях означает, что время безмятежного изучения нового подошло к концу, пора укладывать все по своим местам.
– Сейчас игрушки соберу и иду, – откликнулся я, ползая по полу, собирая раскатившееся детальки по всей комнате в картонную коробку от давно съеденных конфет. Через некоторое время, все упакованные наспех детали и инструменты уже лежали в фанерном посылочном ящичке, который именовался «место для моих игрушек» и задвигался под старенький диван всякий раз, когда время для игр заканчивалось.
Продолжение этой истории произошло на следующий день. Ранним утром, с бабушкой пошли по магазинам, её к одиннадцати утра вызвали в ЦК партии по ее бесконечным партийным делам, а надо было успеть многое. Среди других дел, зашли и в хозяйственный магазин, где всегда нас приветствовал очень добродушный мужчина. Он, как я тогда считал, знал всё. От того, когда надо применять шило до фантастических устройств и инструментов, которым и названия запомнить казалось невозможным.
Пока бабушка рассматривала, что еще, кроме хозяйственного мыла, надо купить в этом магазине, я, не теряя времени, приступил к расспросам. Зачем в утюге то, да зачем там другое, а что можно сделать, чтобы он работал? На все вопросы мне отвечал дядя Виллис, как равному и с подробностями, как рассказывают только человеку, который в состоянии справиться с возникшими затруднениями. Он всем отвечал так, что создало ему репутацию незаменимого консультанта. Из этих ответов смог узнать, что белые матовые фарфоровые чашечки и бусинки-цилиндрики называются изоляторами, что проводок внутри них – нагревательная спираль, которая не должна ничего другого касаться. А самое важное, что если нагревательную спираль скрутить, там, где она перегорела и все аккуратно вернуть на место, то утюг еще достаточно долго сможет работать, но лучше купить новую. Новая спираль стоила целых десять рублей. Громадные деньги. Вы только представьте, самое вкусное и дорогое мороженое пломбир стоило один рубль и девяносто копеек. На эксперименты, таких денег я потратить не мог.
Дальше подробности можно и опустить. Как уже успели догадаться, оставшись дома один, тут же приступил к починке утюга. Некоторое затруднение возникло с тем, что спираль после соединения стала чуть длиннее и никак не хотела помещаться в отведенное для нее место. Но терпение приносит свои плоды. Прикрутив все на свои места, недолго раздумывая, достал шнур от утюга.
– Какие запреты могут остановить?!
– Как убедиться, что все сделано?
– Только один путь – проверить.
С некоторой опаской я вставил вилку шнура в розетку. Ничего не произошло. Только через малое время из утюга появился легкий дымок, как и предупреждал дядя Виллис и утюг стал нагреваться. Дальнейшее испытание было отложено до прихода бабушки, которая всегда ценила достижение хороших результатов.
Узнав от меня, как мне удалось отремонтировать утюг, бабушка сходила и купила новую нагревательную спираль, которая была положена на хранение до следующего ремонта. Вечером, когда мама пришла с работы, бабушка как всегда встретила ее своим  стандартным вопросом:
– Кушать будешь?
Этот вопрос присущ тем, кто в своей жизни познал, что такое голод не понаслышке. А пока мама снимала пальто, сообщила ей, что я починил электрический утюг.
– Тебя послушаешь, так он у нас просто вундеркинд. Лучший помощник, лучший кулинар, лучший художник.… Знаю, что он твой самый любимый внук, но не надо свои успехи приписывать ребенку!  
И она отправилась на кухню.
Подойдя к бабушке, тихонько потянул ее за рукав. Она повернулась ко мне.
– Бабуля, давай не будем больше никому рассказывать обо мне, а то они перестанут тебе верить. Мама нормальная, поэтому в такое поверить не сможет никогда.