2008 год.
Ну вот наверно и пришла старость. Вообще "старость", это же - она, в смысле женщина. А для нас, мужиков, есть ли что-то своё, определяющее возраст? Сколько не выдумывал, но "паралич" и "кондратий" явно хуже старости. Пусть уж лучше она. Болезнь, тоска, ностальгия, любовь - тоже женщины. Вот так дела, все наши неприятности, судя по русскому языку, связаны так или иначе, с женщиной. И жизнь.... и даже та, что подводит итог нашей жизни. И это прекрасно, ибо что и кто может быть прекраснее женщины, только женщина любимая. О чём это я? Да просто так. Думать не хочется вообще, а мысли мешают расслабиться и отдохнуть. Погода близится к дождю, дико болит голова и я ловлю себя на мысли, что к этой боли я уже привыкаю за столько лет совместного проживания. Голова, рука, нога, спина, шея, блииин.... оказывается что только живот из всех частей тела и ещё ряд мелких деталей - мужского происхождения.
Ну так вот, сижу эдак я у компьютера в женском обществе, с болью, старостью, ностальгией и листаю дневник. Нет, я его не читаю, а именно листаю. Это последний, один из четырёх дневников, которые я вёл почти ежедневно на протяжении учёбы в Таллиннском Высшем Военно-Политическом Строительном Училище (ТВВПСУ), три предыдущие постигла печальная участь. И наверно рукописи из них были фиговые. Был у нас в военном училище некий майор, если не ошибаюсь, то фамилия его была Петухов. Там мы его называли просто "особист" и всё. Сегодня я понимаю, что такая у него была весьма полезная работа, выявлять врагов Советской власти и искоренять их шпионскую и пропагандистскую деятельность. Я таким конечно не являлся, но майору трудно было в это поверить. Кто ему "настучал" про мои дневники, уже и не важно, но в те годы я очень подозревал почему-то курсанта Флейшмана. Хотя парень как парень, может я и зря так, да и не важно кто. Так или иначе, а в один из дней я обнаружил, что тетради мои исчезли, испугался серьёзно я уже только после того, как по мою душу в казарму прибыл гонец с дежурной фразой "к-санта Лунина к начальнику N-го отдела". Я тогда учился на третьем курсе и был полон оптимизма относительно своего светлого будущего, но после этих слов всё резко изменилось. Майор оказался типичным психотерапевтом с приставкой "анти", он умело переворачивал все мои слова, придавая им смысл, которого я сам там вовсе и не вкладывал при написании. Так, на странице одного дневника были некоторые попытки освоения поэзии и что-то вроде такого:"Самое важное - выжить в этом осином гнезде, самое важное выждать, знать что таится в тебе..." Так вот, как оказалось, эти слова стали просто подарком судьбы для майора, он уцепился за них и крутил как хотел, вынуждая меня признать что под "осиным гнездом" я подразумевал ЦК КПСС и именно даже всё его политбюро. Какой ужас. Дальше было ещё больше и веселее, майору так понравилось таскать меня на "беседы за жизнь", что вскоре эта тема позволила мне почти забросить учёбу, уходя в самоволку, я предупреждал дежурного по роте или старшину что вызван к особисту, а сам где только не был. Так как я упорно отказывался признавать себя шпионом американской разведки и писать признания с расшифровками дневников, то майор очень живописно нарисовал мне небо в клеточку и брюки в полосочку по статье за антисоветскую деятельность, противоречащую моральному облику строителя коммунизма. Из дневников моих ясно просматривалось, что жизнь в нашей казарме не стояла на месте, по ночам пили в каптёрке чай и не всегда только чай, а иногда и совсем даже не чай. Были и другие приключения, и не только приключения, а порой и настоящие преступления. Хорошо, что я ленился упоминать фамилии в своих дневниках, памятуя о том что кто-то посторонний мог засунуть свой нос на мои страницы, я описывал пьянку примерно так "вчера приходил змей". Имена и фамилии мы в училище упоминали редко, в ходу были клички, поэтому устав от настойчивых вопросов майора "кто такой змей", пришлось ляпнуть, что это я, хотя на самом деле подразумевался «зелёный змий» поллитрового размера. Вполне закономерно, что к майору вызывались на беседы и мои отцы-командиры, которые давали мне характеристики, они-то и перенесли кликуху "Змей" в наш казарменный быт. Дали мне имя Змей.
Добавлено (14.01.2008, 04:08)
---------------------------------------------
И так, совесть моя перед сокурсниками была чиста. На предложения майора стать его другом и докладывать о всех событиях в казарме, особенно о чём беседуем в курилке и какие рассказываем анекдоты, я сказал что очень болею и память у меня совсем плохая, а от переживаний при встречах с особистом у меня и в самом деле появились головные боли, о которых я раньше и не знал даже с тяжёлого похмелья. Я переживал, не спал ночами, боялся что меня с треском выкинут из училища и такого позора перед своими насквозь военными родителями, дедами и прадедами, я просто не переживу. Порой доведённый до отчаяния, я даже строил планы как подобает офицеру, застрелиться, но не сдаться врагу живым. Так вот, в общем, дружеские отношения у нас не складывались, подписывать себе приговоры собственного сочинения я наотрез отказывался, все протоколы подсунутые мне майором о проведённых со мной профилактических беседах я подписал и стал терпеливо ждать когда меня придут арестовывать. Ждать пришлось долго и нудно. И так как я считал, что закончить училище, мне всё равно уже не удастся, то и поведение моё и успехи в боевой и политической подготовке, всё претерпело необратимые изменения. Выпивать и прогуливать занятия стало для меня почти нормой жизни. Слетели все тормоза, и однажды, в очередном изрядном подпитии я явился, именно не прибыл, а явился к майору с требованием вернуть мне все мои тетради, там были стихи, письма и фотографии, в одном из дневников была вклеена небольшая иконка. Майор понятливо покивал головой, даже мирно предложил чаю и извлёк из сейфа почти всё что я от него затребовал. Пока я его благодарил и возмущался отсутствием в тетради любимой иконки, он с кем-то говорил по телефону. Конечно, с кем же ещё если не с дежурившим по училищу ВИШНЕВСКИМ Виталием Валерьяновичем. Радость мою омрачил прибывший по звонку наряд из "караулки" при полном параде, то есть с автоматами. Двум бойцам было велено сопроводить меня с тетрадками в кочегарку, где под контролем конвоя я должен был собственноручно всё это сжечь, после чего проследовать на гауптвахту для исправления. Ну в общем, казнь дневников через сожжение в кочегарке окончательно меня озлобила и вогнала в депрессию. Где ты, дядька Макаренко? Вразуми "Педагогической поэмой" безумных бесталанных ... Петуховых, ведь если Пегасу подрезать крылья, то падающий с неба конь представляет реальную опасность для пешеходов.
В одном из отпусков я купил себе ежедневник и начал новый дневник. Вот, собственно его и листаю, читать довольно трудно из-за очень мелкого почерка и зашифрованных предложений, старался писать мелко и применял сокращения для того чтобы по возможности втиснуть все события дня на одну страницу. Попробуем восстановить события некоторых дней. Ну вот с того самого отпуска всё и начинается. „Велкам ту ЮЭСЭСЭАР". Год 1985-й.
Добавлено (14.01.2008, 04:11)
---------------------------------------------
1 марта 1985 пятница
Утром спал до десяти, на завтрак естественно не ходил. Сварганил чайку в литровой банке, покурил, вроде пришёл в себя. После обеда пошёл к Мурченко пересдавать экзамен, он собирался на 15 часов на совещание офицеров в 15-й аудитории. Подождал, пока вся эта бодяга закончится. После совещания подошёл опять. На сей раз, полковник милостиво позволил вытащить билет. Я взял самый ближний ко мне листочек и сел готовиться. Следом за мной пришёл сдавать Лысун. Тему я конечно не знал совсем, на лекции не был. Что мог, нагло списал с программки и чтобы побыстрее отделаться, вышел отвечать. Первый вопрос был о блоке НАТО, второй по Франции, ну и на закуску любимый мой 26 съезд о советско-французских отношениях. Трояк был обеспечен похмельно - вегетативным синдромом.
Что я там плёл по стандартному набору цитат из методички о 26-м съезде партии, и как я не сгорел от стыда за такое обилие совершенно бессмысленных фраз с заумными понятиями и словооборотами. Остапа несло. Мне даже порой начинало казаться, что я изобретаю на ходу совершенно новый, никому не известный в мире, язык, на котором можно говорить долго и связанно, но в результате безсмысленно и непонятно о чём. Но всё же сдал ведь. Уверен, что на трезвую голову мой язык не повернулся бы ни разу, а тут несло меня как Ленина на броневике. Хоть я и полную ахинею нёс, но Мурченко оценил. В коридоре столкнулся с Кошкиным, похвастался ему трояком, а он меня послал на экономику. Делать нечего, пошел туда для вида, покрутился, сказал что уже сдал. Кошкин дал ведомость по курсовым, я с ней побежал к Шпаку, он поставил в неё четвёрку и около 19 часов ведомость я вернул Кошкину. Дорога к свободе уже замаячила на горизонте. Кошкин, криво усмехаясь, сунул мне в руки отпускной билет. Я очень быстро собирался и умотал, не попрощавшись с оставшимися в казарме таджиками. Переживал по этому поводу всю дорогу. Давлатов и Бахтдавлатов очень хорошие ребята и так уйти без дружеского рукопожатия я конечно поспешил, боялся что не успею к автобусу. Вышел за КПП и встретился с Валеркой Терентьевым, он тоже спешил на автобус и мы еле успели. Были места, мы сидели вместе и болтали о жизни. Приехал на ж.д вокзал, билет взял сразу, курил на перроне с солдатом Женькой с Украины. Мы стояли возле поезда, в вагон ещё не пускали. Я посмотрел на часы, было ровно 21 час. Из окна, где купе проводника вагона, кто-то нам махал рукой. Ёлы-палы, так это старая знакомая проводница Сашенька Булдакова, и опять я в её вагон попал. Рядом я увидел Серёгу Богданова, он провожал своих родичей в соседний вагон. Как только тронулся поезд, и мы немного отъехали от Таллина, я достал из чемоданчика бутылку рижского бальзама. Мама мне прислала несколько штук, в надежде, что я их раздам любимым командирам. Ну так уж получилось, что вот некоторые из них были припасены для любимого себя, дабы отметить благополучное отбытие в отпуск, хоть и в числе последних, но не самым последним. Некоторые бутылки мне удалось подарить, хотя за такие подарки можно было попасть и в немилость, ведь спиртное было категорически под запретом.
Таджики вроде просто не успевают даже в дороге отпуск провести. Я вышел в тамбур и отковыряв пробку рижского бальзама, каждый его глоток закусывал сигаретой "лэйк". Зашла проводница Саша и пригласила на чаёк к себе в купе. Она ехала с двоюродной сестрой. Мы познакомились, сестру звали "Крыска". Ещё с ними была Таня, девушка приятная во всех отношениях, но немножечко не в моей весовой категории. В поезде шла проверка, видимо ловили проводниц на провозе безбилетников, поэтому Сашенька нас с "крыской" отправила в пустое купе, которое было закрыто на ключ. Я так понял, что "Крыска" ехала "зайцем". Саша принесла чай, я как джентельмен поделился бальзамом к чаю, к тому же решив для себя навсегда, что рижский бальзам без чая пить, вообще не есть хорошо. Гадость отменная. А вот железнодорожный чай при помощи рижского бальзама превращается в прекрасный напиток. Вот благодаря этому напитку, уже где-то возле Кохтла-Ярве, точно название станции и не вспомню, я уже провожал толстую Таню, целовал её и предлагал выйти замуж. Эта Таня ехала на свадьбу к подруге и ей так не хотелось туда приехать одной,что она даже обиделась что я отказался покинуть поезд и пуститься с ней во все тяжкие. Но мне не очень-то хотелось новых приключений от жизни, и я решил продолжить свой путь к месту предписания. До Тарту мы с "Крыской" всё допили, обговорили все мировые проблемы и поговорили о жизни, о любви. Наверно и она, и Сашенька на что-то надеялись, точно также как и толстая Таня. А что я? Я ищу реальную любовь. И моральный облик строителя коммунизма не даёт мне совершать необдуманные поступки. И именно это я называю конфликтом души и тела. Сколько раз я выходил в тамбур покурить и поукорять себя за проявления слабости в тех картинах разнузданной неприличности, возникающих время от времени в моей голове при виде живых и, возможно не первой свежести, женщин. Но я себя не на помойке нашёл и поэтому очередной свой тост я провозглашал "за любовь", а не за "б..ядство". До Тарту мы уговорили вторую бутылку. В Тарту была довольно длительная остановочка, я вышел на перрон и встретился с парнем из моего бывшего района "Яама", я там жил. Наш "Шанхайский" Серёга, я и ещё один эстонец, взяли там же у таксиста бутылку водки и выпили на троих . Эстонец был свой в доску мужик, он ехал к сыну в часть, у него с собой была колбаса копченая, мы ей и закусывали водку. Как я пришёл в вагон и уснул там, уже не помню, но мог ведь запросто отстать от поезда и остаться в Тарту. Ужас.
Добавлено (14.01.2008, 04:31)
---------------------------------------------
2 марта 1985 года суббота.
Проснулся в Риге, разбудила Сашенька. Сашенька женщина гораздо старше меня, но весьма приветлива и очень мила в общении, видя моё тяжкое похмелье, она предложила лечиться кофеёчком, что несомненно меня и вернуло к жизни. Домой приехал почти в нормальном состоянии, но похмелье - это не грипп, без научного подхода просто так и не лечится. Только поднялся в лифте, в дверях встретился с матушкой, она спешила на работу. Очень обрадовалась моему приезду, похлопотала что где в холодильнике, что как включать - выключать и убежала радостная. Я немножко откушал копчёной курочки, в холодильнике была "столичная" и слегка поправившись, я переоделся в гражданскую одежду и вышел погулять по городу. Мама уже много лет стояла на очереди на телефон, поэтому чтобы позвонить другу Алексею Ковалёву пришлось топать к магазину "Минск", звонить из автомата. Почти час я топтался на улице, пока его ждал. Поехали в гриль-бар, посидели там очень хорошо, хотя жаль что без девушек. В центре города взяли две бутылки "Изабеллы". Алексей вообще великий затейник, я был строго против, но он меня потащил в маленькую церковь сначала на Ленина, там конечно красиво, но двум пьяным идиотам нефиг делать. Он всё время хохмил и говорил, что таким как мы с ним, идиотам, жён надо искать только в церквях. Мне его затея откровенно не нравилась. Одну бутылку вина мы выпили, что называется "из горла" прямо в каком-то из двориков, за тем он потащил меня в церковь на Кр.Барона. Всё можно спокойно пережить, но этот человек с непередаваемым чувством юмора умудрялся смешить меня даже в церкви. Это ужасно. Бабушки, которые обитают там внутри, вежливо просили нас удалиться, но этот клоун умудрился умиротворить и их, истово крестился и даже произносил одному ему известные молитвы, что сразу ставило в тупик бабушек –знатоков темы. Мы вышли во двор церкви и едва перешли дорогу, выпили вторую бутылку. Доехали до универсама, Алексей поехал дальше к "Дому мебели", а я в таком свинском виде завалился к маме на работу. Какого фига я туда припёрся, ну просто трезвому и не понять, просто идиот. Очень сожалею, что так нехорошо себя показал, хоть я и вёл себя прилично, но мне кажется, ходил неровно, наверно маме было очень стыдно за меня, вот дурак. Так окончился день моего приезда в славный город Рига. И что было дальше, не подлежит описанию в словах, ибо нет таких слов, которые могут рассказать как ценят курсанты вольную жизнь.
Добавлено (14.01.2008, 04:35)
---------------------------------------------
15 марта 1985 года четверг.
Утро для меня началось в обед, прибежала с работы мама, оказывается приехал Геннадий Александрович Кузнецов, известный в определённых кругах орнитолог и путешественник, давний друг нашей семьи и наверно для мамы немного больше чем друг. Я сидел в кресле и просматривал старые негативы фотоплёнок, не спеша укладывал чемодан в дорогу. В 13 часов поездом приехал Володька Глущенко, мы с ним пошли к матушке в магазин, она работала в универсаме "Минск", в двух шагах от дома. В 14 часов у нас должна была состояться встреча с Г.А.Кузнецовым. Нам с Вовчиком матушка купила бутылку грузинского коньяка, на что мы с друганом резонно предложили обменять его на литр водки и гуся. Пришли домой и принялись за сервировку стола, гость как-никак серьёзный. Вдвоём довольно быстро прибрались в квартире. В 14 часов мама с гостем ещё не пришла, мы с Володькой решили что до половины третьего издохнем от нетерпения и пропустили по стопарику успевшей покрыться инеем в морозилке, водочки. Закусить мы так и не успели, так как пришла мама, мне пришлось спускаться вниз за Геннадием Александровичем, он упорно не желал нам мешать, стеснялся и всячески пытался уклониться от застолья. Человечище, друган Сенкевича и Дроздова, он понятия не имел что я почти сформировавшийся замполит и мероприятия организовывать умею. Почти насильно втащил его на 12-й этаж. Вчетвером мы замечательно посидели. Геннадий Александрович прекрасный человек и мне хотелось чтобы мама в конце концов развелась с отцом и была счастлива с ним. В 15 часов я поехал провожать Володьку, ровно в половине четвёртого мы уже были на вокзале, его там дожидалась жена Наташа. Володька сбегал в камеру хранения за вещами, затем мы болтали как обычно о жизни и любви. По хорошему, я им немного завидовал, ну всё-таки уже состоялась семья, родные друг другу люди, а я один и в перспективе подружки по переписке, которые никогда не поедут со мной по распределению, Донецкая Людмила, поломавшая мне всю любовь и больше никого. В 16 часов Наташа и Вова уехали. Я немного погулял по городу наедине со своей тоской, зашел в пивнушку напротив вокзала и откушал пару бокалов пива. Покурил. Отправился в кассу за билетом, достался последний в 5 вагоне1-е место. И всё-таки Земля круглая, возле кассы встретился с солдатом Женькой, который с Украины и служит в Кехре. Я его повёз домой, пока я собирал чемодан, он смотрел телевизор. В 19 часов пришёл батя Николай Максимович и мы попрощавшись с ним, отправились на вокзал. Времени до поезда ещё было много и мы сдали вещи в камеру хранения, а сами отправились гулять по городу до 23 часов. На дорожку купили себе за 8.10 большую бутыль водки. Покушать было что и у меня и у Женьки, так что ехали в полупустом плацкарте словно в ресторане. Какие-то проверяльщики железнодорожные шлялись по вагонам и пришли к нам, естественно, билеты у нас были в разные вагоны, сидели мы на Женькином месте, никому не мешали. Я вообще косил под солдата, поверх погон накинул шарф чтобы не светить свои буквы "К" и не позорить честь мундира. Проверяльщики так и решили что мы оба солдаты и поэтому наверно к нашему застолью ну уж никак не хотим видеть милицию и комендатуру на ближайшей станции, потребовали штрафа на месте в размере "скока есть" и собрались конфисковать нашу бутылку. Такое положение дел нас конечно не устраивало и улучив момент, когда эти придурки зашли к проводнице, мы слиняли в другой вагон, нашли пустое купе, закрылись и спокойно продолжили беседы на философские темы о происхождении вселенной, об истории христианства на Руси, докушали курочку и легли спать.
Добавлено (14.01.2008, 04:47)
---------------------------------------------
15 марта 1985 года пятница
Проснулся рано. Очень хотелось пить. Осмотрелся. Сплю явно не там, где засыпал. Смутно вспоминаю как соблюдая дисциплину в танковых войсках, отправлял Женьку на его законное по билету место и сам шлялся с чемоданом по вагонам в поисках своей полки. Значит, не приснилось. Кажется, что это она и есть. Проводница, нервно улыбаясь, принесла всем чаю, хоть у меня никто и не спрашивал, но я был этому несказанно рад. Чай пили все молча. А о чём говорить-то, пока спали, то не познакомились. Хотя вот женщина с нижней полки. Ах, какая она вся притягивающая, мягкая, глаза просто бесконечность, но.... как меня тошнит от её духов, только бы не .... А у неё беленькая блузочка такая. Уф. Держусь бодренько так, но чувствую, как умираю.
В Таллин прибыли в 9 часов утра. Вообще похмелье меня измучило. Буквально приполз на автовокзал, сдал чемодан и позвонил Сашеньке, но не застал дома. Возле кассы встретил Гаврика и Сутягина. Сходил по близлежащим магазинам, а когда вернулся на вокзал, то встретил старшину 6-й роты. Сходили с ним в привокзальную забегаловку, выпили по два стакана кофе со сливками. Еле влезли в одиннадцатичасовой автобус. Ехал почти без сознания, всё ещё очень хотелось спать и какое-то чувство потерянности мешало сосредоточиться на настоящем, я всё ещё перемещался во времени и пространстве по курсу Семипалатинск-Хабаровск-Комсомольск-на-Амуре-Охотск.
Приехали. Я зашёл на КПП как обычно поделиться сигаретами и поболтать, но вездесущий Шпак прогнал меня оттуда. Пришёл в роту, побросал шмотки и пошёл стричься, так как зарос как подобает всем гражданским лицам, но пора обретать человеческий вид. Подстригся как всегда очень коротко, на обратном пути зашёл пообедать в столовку. После обеда зашёл в санчасть поставить отметку на отпускном что здоров, хорошо что на этот раз не пришлось показывать своё хозяйство дамам-медикам, дабы продемонстрировать что здоров и не подцепил никаких венерических болезней. Боже упаси. Да и какие от водки могут быть болезни кроме цирроза печени и похмелья. Эх, откуда им знать-то что последний раз с девушкой спал ещё до первого курса, а теперь вот ходи им тут каждое лето доказывай.. Ладно, пришло время парикмахерской, сходил в баньку. Нужно было сбрить усы. Было такое ощущение, что с этими усами я родился и без них как-то сразу стало холодно и неуютно. Что за дурацкий запрет на усы, это моя национальная гордость, ну почему таджикам и азербукам можно их растить,а мне, русскому, запрещено. Людииии, это же рассовая дискриминация в чистом виде!
До построения пришлось вылезти из комнаты, и показаться Сонину, пля.., ему не понравилось, что у меня длинные бакенбарды. Ага, причёска короче чем у всех, а вот баки... он кто, модельер или командир роты. Богданов с Каргиным заступают в наряд по роте. Вечером пришёл Бабай, мы с Котом, Свяшей, с Глущём и Бабаем устроили сабантуйчик, был аперитив, винчик и самогон. Нет, самогоном это топливо назвать было нельзя, это термоядерное самогонище градусов немеряно сколько, таким впору заправлять баллистические ракеты, что-то похожее на неразбавленный спирт, но с характерным особенным запахом, от которого домашние насекомые мрут прямо в процессе полёта над столом. Выпили довольно много, закусывали привезённой мною курочкой, Вовик тоже курицу привёз, попили чаю с вареньем. Меня что-то обстановочка не расслабила, а очень даже напрягала, и настроение не то чтобы пропало совсем, откуда ему вообще было браться, когда опять ноги сковали сапоги. Покурив, я лёг спать под рассказы о сексуальных похождениях бравых соседей-сотоварищей. Вот врут и не краснеют. Я понимаю что врут, но в разговор не вступаю. Я разгоняю в голове собственные дурные мысли, которые хаотично мельтешат и мешают расслабиться и уснуть. Засыпая, я вспоминал Сашеньку, "Крыску",толстую Таню и ту самую дамочку с 4-й полки, от запаха духов которой меня едва не стошнило с похмелья, но сейчас я бы отдал всё чтобы утонуть в этих духах... Почему я не заехал в Тарту? Увидеть бы хоть одним глазком подружек-одноклассниц. Как там Лариска Лобанова, Сапрыкина Леночка, интересно просто посмотреть. Вспомнил давно уехавшую Рогожину Иру, Фролову Ирину, Ольгу Глушкову-Котикову, Катерину Волчек, Осипову Марину и ... её юную сестричку Танечку. Какие у неё чудные ледяные глазки! Прикоснуться бы к ним губами и отрезветь, очнуться от тоски и грусти.. или примёрзнуть навсегда как к снежной королеве, да чего уж там, почему не был таким смелым когда мы гуляли вместе по Тоомемяги.... Ах, ну да, тебе наверно Оля тогда мешала. Трус просто. А какая фигура у Танечки, а .. до сих пор всплывает в памяти, едва закрываю глаза, как она поднималась по лестнице, а я шёл чуть позади и не мог оторвать взгляда от её ножек, а походка... просто сводила с ума и я терял дар речи рядом с ней. Стоп, почему я так часто её вспоминаю. Парень, нечего тебе в Тарту делать. Не-че-го ! Нет... ничего в сердце не сжалось, не защемило, не затрепетало, просто вспомнились весёлые школьные годы. Прочь все сомнения. Я одинок, противен сам себе, меня никто не любит и бедный я разнесчастный, приходите меня жалеть всем женским общежитием или дайте чего-нибудь выпить. Нет? Ну вот так-то. Провалился в сон. И снилось мне что в огромном сиреневом небе прямо надо мной летает бесчисленное количество серебристых истребителей, бомбардировщиков, дережбанделей и дережбабелей и тут вдруг разом у них отказывает вся электроника, люди вокруг меня мечутся туда-сюда, а я стою вытаращившись в небо и разявив рот, покорно жду когда объятая пламенем стальная сигара упадёт на меня и наступит конец света, а самолёты падают вокруг, взрываются, люди разлетаются на куски, багровое зарево зловеще надвигается на горизонт, а я всё стою разинув рот и мне туда даже птички не гадят, потому что наступает кирык всему.... стр-а-а-а-ашно-о-о-о-о ажжж жуть.
Добавлено (14.01.2008, 05:04)
---------------------------------------------
16 марта 1985 года суббота
Команда «подъём» прозвучала неожиданно, как выстрел в спину, тьфу блин, да лучше бы на меня таки упал стратегический бомбардировщик дальней авиации. Зарядку отсидели с Бароном, Тумановым и Жуковским в учебном корпусе. По окончании возвращаюсь короткими перебежками в строй и попадаюсь Кошкину. Моментально сработала автоматизированная система банального бессовестного вранья, и я глядя прямо в глаза командиру, отрапортовал что бегал за тем, чтобы сдать ему отпускной лист, что мол не болен ничем и пригоден к службе и теперь спешу спотыкаяси и падая, в строй, потому что так люблю ходить строем, что даже кушать не могу. В «школу» я естественно не пошёл, подвернулась по пути какая-то конференция в клубе по ППР, вот радость-то, забурился к ним, успел выспаться окончательно под гипнотическое бормотание со сцены и написать два письма, одно милейшей подруге и по совместительству дочери еврейского народа, Школьниковой Анжелике, другое матушке. После обеда было собрание батальона в 74 аудитории. Кот поехал в город, мы ему скинулись по рублику на поправку здоровья. Вечером наши надежды оправдались двумя огнетушителями "Lemmiku" по 3.20, хоть и 28%, но вкусно неописуемо. Кот принимал участие чисто символически, в основном Свяша, Глущ и я уговорили весь боекомплект. Налили рюмашку Каргину, чёт мне не понравилось чтобы донской казак, да словно пижон столичный рюмашкой эдак... Эх, перевод продукта, ежли меньше стакана. Вот. Приходил мой двоюродный брат Юрка Хазанов с какой-то шалавой, блин, как ему молодому, с бабами везёт, девушка была просто обалденной красоты. На секунду мне даже показалось, что в её взгляде мелькнула некая симпатия ко мне, наши глаза встретились и я вдруг явно ощутил что что-то в моём ощущении мира явно не так. Эта милая девушка, она искала опору, мужа. Это я и только я, а Юрка по-моему ещё сам не определился что ему нужно от жизни, но девушка наверно была слепа как сама любовь, позволявшая в понятии «любовь зла – полюбишь и козла», лично мне утешать себя только тем, что в любви мне не везёт именно потому что я ещё не козёл.Стооп!!! Блииин, да я оказывается просто завидую брательнику. Стыдно -то как и не хорошо это. Я к ним вышел через окно, поговорили немножко, Юра приходил сигаретками угоститься, ну я отдал всё что у меня было. Высунулся Вовчик Глущенко сообщить, что время вечернего чаепития настало и я вернулся за стол, с Валеркиным вишнёвым вареньем замечательно так посидели. Косточки от варенья как всегда вернули меня с неба на землю, вероятно предстоит визит к стоматологу... Эх, а может успею ещё раньше застрелиться. Жизнь - дерьмо. До ближайшей увольнительной далеко, самоволка тоже не ближний свет, аж 10 километров, а в посёлке Кехра осуждённая на вольное поселение, надрывается на химическом производстве целлулоидной фабрики, девушка Лена, ожидая когда я приеду её утешать мерзопакостным дешёвым портвейном и песнями В.Высоцкого под гитару. А я не приеду пока не схожу к стоматологу. И девушка умрёт от тоски и виноваты в том только стоматологи. Засыпая, я представлял как бы было хорошо, если бы с рождения все наши зубы были как у киборгов, на резьбе. Сносился клык - отвинтил его нафиг и ввинтил плоскогубчиками новый, подогнал контрагайку под шайбочку, ключиком затянул и порядок. А стоматологов всех собрать в отряды стройбата, меня назначить у них комбатом и так бы я их всех погнал рядами и колоннами достраивать Байкало-Амурскую магистраль. Сашенька Булдакова... и Крыська в моём сне проезжают БАМ, а я весь в белом, машу ихнему поезду вслед бормашинкой ....и сверкаю хромированными металлическими зубами, аки бампер ЦК-овской "чайки" на Красной площади.
© (Продолжение будет когда нечем будет заняться.)