Суровый февраль 1978 года, военный гарнизон "Аэропорт" Охотской области Хабаровского края. Моя матушка работала в аэро-геологической экспедиции зав.кадрами и главбухом и кассиром и сторожем по совместительству, так как безработицы в те времена в СССР не было, а вакансии были. Я учился в школе и поскольку телевизоры в те времена работали на Дальнем Востоке только пару часов в сутки, после учёбы топал в автопарк, где подменял на дежурстве маму, там можно было спокойно делать уроки. Обязанностей не много, не забывать подбрасывать поленья в печку-буржуйку, подливать керосина в настольную лампу и читать Джека Лондона собаке радиста дяди Коли. А, главное - сторожить экспедиционный сейф и автопарк с вездеходами, в случае опасности стрелять из карабина в любого, с кем собака не была знакома лично. Дело в том, что в сейфе размером с холодильник, находились дикие по тем временам, тыщи рублей (геологи получали не малую зарплату за свой не лёгкий труд), важные бумаги о изысканиях полезных ископаемых, какие-то кусочки камней с метками на пластыре и в самом нижнем отделении сейфа лежали около десятка наганов времён гражданской. Мой одноклассник Коля Лыкин тоже как и я, сын военного, "макаровым" и "токаревым" нас было не удивить, а вот наган конечно вызывал интерес. Спор у нас вышел, не верил Коля что геологов вообще вооружают, ибо по посёлку никто никогда в образе ковбоя не шлялся. Напросился Колян со мной в автопарк, мама разрешила. Пистолеты мы с деловым видом как взрослые, изучили, смазали, помечтали как-бы стибрить, но собака радиста улыбнулась во все четыре зуба и пока Колян делал задание по математике, я сдувал в свою тетрадку проспоренный им выигрыш. Затем вернулась мама и сообщила что пора нам отправляться на ужин, куча блинов ожидает на плите и батя должен приехать из части, заодно и проверит верно ли мы решили задачки. Автопарк находился на окраине посёлка, со всех сторон глухая тайга. Летом пешего хода минут 20, но в зиму без всяких дорог по снежным сугробам всё значительно жопче. Как назло, но ночам поднимался особенно сильный ветер, который так и норовил сбить с ног и похоронить заживо, поэтому часто местные жители протягивали верёвки вдоль направлений, какие там нахрен дороги в метровых сугробах.
Мы с Коляном сдали дежурство маме, собаку, сейф, карабин. Наносили из поленницы дров на всю ночь и потопали боком вдоль забора. Было как-то особенно морозно и ветрено, снег то бил прямо в морду, залепляя глаза и рот, то вдруг затихал и валил сплошной стеной. У нас с собой были обычные фонарики с "квадратной" батарейкой и красным и зелёным стёклами, по тем временам такое разнообразие батареек и было, круглые и квадратные. В мороз эти батарейки дохли довольно быстро, поэтому мы с Коляном решили в целях экономии, сначала светить только его фонарь, тем более что толку от такого света почти ноль, в кромешной тьме снегопада едва угадывались очертания невысокого забора по левую руку. Пройдя почти половину пути мы порядком подустали, на ногах были тяжеленные унты, на плечах отцовские куртки, на три размера больше нас самих.
Колян шёл первым, а я в метре позади, стараясь ступать след в след. Я уже хотел было попросить его на минуту остановиться, перевести дыхание, сделал шаг в сторону и остановил его за плечо. Я уже открыл рот и хотел произнести недобрые слова в адрес небесной канцелярии, но вдруг яркая вспышка света ослепила привыкшие к темноте глаза. Свет исходил откуда-то сверху, где не могло быть ни фонарей, ни прожекторов, ни вертолётов. Мы на секунду замерли и я совершенно отчётливо произнёс "Что за обтваюмать!", но звука небыло. Коля стоял рядом, я чётко видел его растерянное лицо, он тоже видимо говорил слова и буквы, но не слышал сам себя как и я. Мы оказались как будто в цилиндре из света, протягиваешь руку в сторону - она скрывается во мраке и на неё падает снег, а мы стоим в луче как под крышей, на вытянутую руку никакого снега нет. Поднимаю голову и вижу абсолютно чёрное пятно. Вместо усталости появилось смешанное чувство непонятного восторга и дикой жути, ноги словно вросли в землю, а позвоночник высыпался через задницу. Прошло несколько секунд или минут полной тишины. Ни скрипа снега, ни шума ветра, ни перебрёхивающихся на дальней помойке голодных собак. Мы как два идиота, крутили головами, поднимали и разглядывали руки и как рыбы беззвучно шевелили губами. Свет был яркий и ровный, я видел каждую снежинку на своей руке словно под большим увеличением, чётко и ясно, любуясь великолепно сложенными кристаллическими формами. В голове был полный сумбур мыслей, они неслись с бешеной скоростью, путанно, от круживших голову детских воспоминаний запаха волос Светки Романенко до чувства стыда за утопленного в бочке с водой возле детского садика, цыплёнка. Внезапно всё пропало. Как удар по голове, внезапный мрак вместо приятного, почти льющегося света, к которому уже так привыкли как к найденному богатству. Сразу донёсся хриплый лай со стороны бараков, ветер словно тысячью иголок ударил в лицо, и мы инстинктивно сгорбившись ему навстречу молча двинулись вперёд. Только пройдя несколько шагов, начали постепенно приходить в сознание.
- Коля, бля...
- Какой накуй вертолёт, они и днём в такую погоду не летают - словно угадал он мои мысли.
- Ну это, а как-же...
- Ты слышал хоть что-нибудь?
- Я оглоох.
- Я тоже, давай уже включай свой фонарик, мой сдох.
- Бля, Колян, я не знаю что это было, но может всё-же...
- Если бы вертолёт, то ... ну нах ... скорей пошли к тебе, блины остывают.
Дальше мы шли почти молча, изредка восклицая, словно обращаясь к кому-то невидимому.
- Да-а-а-а...
- Бля-а-а-а..
- Ну это...
- Ага, хер кто поверит, поэтому лучше не трындеть.
- Ага...
Дома нас встретил батя, вернувшийся с наряда по части. Пока в нас со свистом влетали блины с маслом, он натопил нам снега на чай и мы всё-таки не удержались и рассказали ему про случившееся.
- Всякой хрени, ребята, я наслушался. У нас в санчасти каждый второй с Альфы Центавры и Ганимеда с Сириусом. Ну они то понятное дело, хотят от службы откосить через дурку, а вы два дурака, от завтрашней контрольной по математике шланговать удумали? Давайте сюда задачник, щас мы из вас щеглов корни квадратные поизвлекаем.
Короче, остаток вечера решали уравнения, затем проводили Коляна до его барака.
Ночью я слышал, батю вызвали на службу, приходил посыльный, какое-то ЧП случилось в части на РЛС.
Утром пришла с дежурства мама, накормила меня завтраком и отправила в школу.
*****
Больше ничего особенного в моей жизни не происходило, если не принимать во внимание довольно странные совпадения,
когда по непонятным причинам мне случайно удавалось избежать несколько раз, казалось бы неминуемой гибели,
случайной работы на 110-й стартовой площадке "Буран-Энергия" и прочие недоразумения не совсем правильной жизни.
Где сейчас живёт Колян, мне не известно.
Пока ещё не настало время охренительных историй.