…Дети массой толпы вели её в лес, упиваясь беспомощностью овечки. Они снова пришли. В который раз, вершить правосудие над неизбежностью подавленности испуганного зверька.
Мирные жители юго-западного района встречали экраны телевизоров после рабочего дня. Уже темнело, и никому бы в голову не пришло, что может ожидать соседскую девочку по ту сторону домов. К толпе, почему-то, по пути присоединялись дети. Их куражил игривый настрой деток поиздеваться над овечкой.
- А ты говорила, что я сука? – насмешливо поинтересовалась Оксана, шедшая впереди успеха.
- Нет, - возмутилась овечка, но уже про себя. И опуская глаза, продолжала путь.
Повод был ясен, и не требовал никаких оправданий и доказательств.
Они плевались обещаниями не причинить вреда, засоряя вечернюю тишину словами, запах которых врезался в слёзы овечки. Но боялась она не толпу, а ту единственную, которая в этот раз своим присутствием порадовать не смогла. С каждым новым разом, овечка надеялась что всему этому будет конец, но его не видел никто. И нихотел. А участковая по делам не совершеннолетних была так влюблена в девочек, что на учёт поставила саму овечку.
Гуща леса, как родная мать, укрыла деток своим зелёным щитом, и они принялись за дело.
- Ударим ей по лицу каждая по разу! – определила Оксана с жадностью смотря на овечку.
- Нет, давай по два!
Тут же раздались выстрелы шести девочек, казалось бы бесконечных, ударов по лицу. Она упала в песок, и её слёзы вонзились как лезвие в острые иглы ели. Но слёзы были не от отчаяния, а от того, что среди деток была её подруга, которая с радостью заменила дружбу резвой толпой.
- Вставай! – Вскричала Оксана, наслаждаясь ещё не начатой победой.
Пока она поднималась, детки спорили, сколько раз будет бить каждая. Не мало подсказок они получили от зрителей торжества. А подруга выделила себе самую скромную роль. Всего-то шесть ударов за то, что якобы овечка не сочла нужным высказать свою антипатию ей в лицо. Но прекрасно осознавая, что это лишь оправдание предательства для своих же чести и достоинства. Но серии ударов по лицу продолжались. В промежутках искрила резвость. Обессиленная овечка упала, и встать уже не смогла. Четырнадцатилетние подростки насладились правосудием, и оставив овечку лежать в песке, ушли.
Через некоторое время подъехала машина. Загружая её багажом, парни заметили толпу, но приехали слишком поздно.
Мама с ужасом встретила побитое лицо ребёнка, тутже обхватывая вопросами о случившемся. Взяв машину, были объезжены все участники оплеух, но только одна из них получила от родителей по заслугам. В этотже вечер одна из деток приехала с родителями прямо в гости, недоумевая, в чём же собственно обвиняют её ребёнка.
На следующий день в полиции лежало заявление, но не считавшее нужным деток наказать.