- Голову с плеч!
- Нет, королева, прошу вас!
- Голову с плеч!
- Умоляю, у меня семья, дети... как же...
- В темницу его, а на рассвете голову с плеч!

В конце коридора послышался лязг цепей. Признаться, на мгновение в душе потеплело, от мысли, что кто-то утешит моё одиночество. Но я тут же опомнился, вспомнив, о своём пристанище.

Парадоксально, но с каждым новым заключённым, охранники всё более походили на людей. Если поначалу они зашвыривали нарушителей в клетку под громкий хохот, прежде избивая их до полусмерти, то теперь наблюдалась совсем иная картина. Из-за угла показались двое угрюмых тюремщиков и, одетый в рваный балахон и скованный цепями, юноша. Один из стражников поддерживал обречённого, второй нёс факел.

Очутившись в одной со мной клетке, парень забился в угол, даже не подняв на меня взгляда.
Какое-то время мы провели в молчании. Наверное, мы оба думали об одном - о его участи. Своего-то у меня только и осталось, что чёрствый хлеб с завтрака, да рваная рубаха. Первое время, каждый сокамерник был для меня глотком свежего воздуха, всё отведённое им время я использовал с пользой для себя, но годы шли и вскоре я понял всю зыбкость этого мимолётного общения. К одиночеству тоже привыкаешь.

Первым тишину нарушил он.

- Вы здесь давно?
- Пару веков.
- Как?
- Простите?
- Как пара веков?
- Меня заключили навечно. Пара веков это мелочи, поверьте.

Мой собеседник недоумевал, но предугадав его вопрос я поспешил разъясниться.

- Мы ведь в сказке. Так уж распорядился писатель. По его воле у меня нет ни семьи, ни свободы, ни надежды, ни даже сокамерника! Правда... Между нами говоря, надежду всё же храню.

- А что будет со мной?
- Зависит опять же, от настроение пишущего. За что вы здесь?
- Посадил белые розы... Белые вместо красных. Какая нелепая оплошность...
- Это ещё что. Вашего предшественника казнили только потому, что он оглянулся. Представляете... оглянулся. Совсем из ума выжила... Так когда ваша казнь?
- На рассвете.
- Ах, как скоро. Будьте так любезны, разделите со мной пару партий в шашки... Полюбуйтесь - ручная работа, сухари.
- Да как вы можете! Спустя пару часов я перестану дышать, а вы предлагаете мне партию?!

Мне было что ему возразить, но за годы, проведённые здесь я избавился от эгоизма и способности огорчаться. Сказать по-правде, я потерял какую-либо эмоциональную чувствительность. Или просто уговорил себя в этом.

Какое-то время мы молчали. Я уже прибывал в полудрёме, как он заговорил снова.

- А за что вы здесь?
- Я... Я был придворным поваром. Хотел отравить королеву. Для наказания она выбрала мне вечное заточение о одиночестве, найдя это самым изощрённым способом отомстить.

Вопросов более не поступало, и я отлучился в царство сна, возвращение из которого спровоцировал лязг связки с ключами где-то в конце подземелья и слезливый крик садовника.

- Нет, нет! Я не хочу умирать! Злая, бессердечная королева!
- Она не виновата, - сквозь сон пробубнил я, - когда-то давно, она была совсем другой. Не побоюсь сказать, что она была самой чудесной девушкой в королевстве.
- Да как же это!
- Да... такой доброты и непорочности я отродясь не видел.
- Что за чушь!
- Помните сказку о Дороти из страны Оз? Хотя, конечно вы помните, нам же надо закончить эту историю. Давным давно, наша королева была влюблена в доброго волшебника, который, к великому сожалению, не отвечал на её чувства. Несколько лет она терзалась от безответной любви... И самое умное, что пришло в голову волшебнику, это отдать её безутешное сердце дровосеку. Одним выстрелом, так сказать... И меня и вас, да и всё королевство...