- Встань, тлен!
Свет пришел нстолько резко, что Сергон почувствовал нестерпимую боль в висках. Кровь пульсировала в голове, била молотом по черепной коробке, силясь раздавить его и лишить Сергона жизни.
- Всань, тлен! - голос был тихий, но властный.
Сергон лежал на полу, обхватив голову руками, из ушей текла кровь. У кубашки были оторманы рукава, брюки зияли рваными местами, открывая сильные ноги. Он был охож на новорожденного: весь в крови, с поджатыми конечностями, скрюченый, как во чреве матери.
- Встань, - повторил голос ещё тише. От него повеяло могильной сыростию и гробовым спокойствием.
Сергон впал в панику: он вскочил, все так же прижемая ладони к ушам, наткнулся на стену, упал, больно ударился локтем, опять поднялся, подскользнулся в луже собственной крови, опять упал, но глаз так и не открыл - свет резал и делал больно на физическом уровне; Сергон оторвал руки от глаз, сложил их в кулаки, резко пондялся и открыл глаза. Все его тело, его поза, говорили о том, что он готов к бою с кем бы то нибыло - он готов порвать его голыми руками: "Это они убили мою семью!.." Понимание этого пронзило его тело молнией, прижгло все чувства, голова закружилась, хрустнули костяшки сложеных в кулак пальцев.
- Я убью вас! Вас всех! Это вы у меня их забрали! ! ! !
- Ты убог в своей ограниченности. Ты не понимаешь и сотой части того, о чем рассуждаешь.
Вы - люди, все такие: берете больше, чем можете унести. Хотя, ты слишком ущербен, что бы обсуждать с тобой подобное - ты просто не поймешь, - Встань и посмотри!
- Ты или слепой, или не видишь меня - я и так стою, я стою и смотрю. Но я ничего не вижу. Тут слишком ярко! - Сергон прикрыл глаза лодонью на подобие козырька.
Из стены света вышел человек неопределенного возраста, замотаный в обноски (Сергон подумал, что это бомж, который по ошибке зашел сюда, думая, что тут помойка и есть чем поживиться), прихрамывающий на правую ногу. Однако, поразительа была его трость - дорогая - явно старинная, с серебряной головой какого-то сказочного существа. Его глаза светились красными точками на фоне абсолютной белезны света.
- Итак, ты пришел в себя. Это хорошо...
- Где они? - нетерпеливо выпалил Сергон, сжимая до хруста кулаки
- Сейчас мы переоденем тебя, накормим и все объясним, - продолжал незнакомец, совершенно не обращая на его слова ни какого внимания
- Где они???? - Сергон закричал и кинулся на незнакомца с кулаками.
В армии он был весьма почетным бойцем - служил в особых рядах войск - брал террористов голыми руками. Но что же с ним такое? Все вокруг заискрилось; незнакомец повернул голову мифического существа на ручке трости и время поплыло размеренно и спокаойно, как в замедленном кино. Одно было ясно - он проигрывает в скорости; а вот незнакомец, похоже, этого совсем не заметил - он двигался в нормальном темпе и бодро наносил удары в область печени и селезенки. Фатальным стал крюк справа - Сергон упал в ту же лужу и опять больно ударился локтем.
- Встань, тлен!
- Вот я щас соберусь и ты уже ни когда не встанешь! - голос Сергона звучал, как рычание голодной собаки, - Не того решили взять! - он предпринял попытку подняться, но незнакомец опять повернул голову твари на трости и все замерло. Время перестало двигатся: глаза остекленели, дыхание прекратилось. Вот теперь он испугался по-настоящему. На мнгновение ему показалось, что он сходит с ума. Эта мысль пролетела в его голове вместе со спичкой, которую Верховный бросил в него, прикурив сигарету. Он успел прикурить сигарету за то время, что мысли тянулась в его голове. Он полностью потерял контроль над своим телом, над временем и пространством. Ничего из перечисленого ему не пренадлежало больше ни сколько, хотя он оставался их частью. Мысли! Вот что ему осталось. Он все понимал; медленно, но понимал.
Верховный двигался не то, что бы быстро. Нет. Он перемещался, а не двигался.  Освещение сошло с ума. Из ярко белого оно стало пепельно серым. Тени преобрели зловещий характер, окрасившись багряно-красным. Сергон вдруг понял, что находится в той же самой позе, зависший над тем местом, которое ещё недавно служило ему точкой опоры. Он оперался теперь на то, что небавно было стеной. Он попал аккурат в глаз грязным ботинком какому-то усатому джентельмену, изображенному на картине. Законы физики отступили на второй план, ибо то, что переживал сейчас Сергон было абсолютно несозможно. Незнакомец в тряпках исчезал и появлялся. Пропадал частями. Выглядело это жутко, ибо видимая часть продолжала жить: кровь перетекала из видимой части в невидимою, изчезая в воздухе;все текло и сочилось, меняло цвет и объем.
Верховный то подходил близко, так, что чувствовалось его дыхание на коже, или появлялся сзади. Где-то протяжно завыли волки.
Вождь опять повернул набалдажник. Сергон не видел этого, за то почувствовал это всем своим существом. Стало холодно, подул холодный, колючий ветер.  Пространство стало огромным: стены разъехались в разные стороны, растворились в пространстве, их окружавшем. Теперь это было снежное поле, Вдалеке мелькнули две пары глаз - волки. Они резво бежали в сторону Сергона.
Верховный появился настолько близко, что толкнул Сергона ели-ели. Тот Покачнулся и упал