Молодость дана человеку, чтоб он шел вразнос, делал ошибки и учился на них.
Если ты умеешь учиться на чужих ошибках, значит ты настолько мудр, что тебе уже нечему учится...так что – только на своих.
Кто из нас не делал глупости?
Но глупости бывают разными: мелкими, серьезными, дуростями и непоправимыми...
Повезло тем кто как-то смог вовремя остановится на грани непоправимого.
Я вот не смог, ума не хватило, так получилось...
Но когда я уже сорвался в пропасть, какая-то сила подхватила меня и противореча законам природы, все «отмотала» назад, погрозила пальчиком и сказала: «Ай-я-яй...»
Вот с этим «ай-я-яй» в голове с тех пор я и живу.

Дело было 25 лет назад (Как время идет...)
Наша рота крутилась на плацу готовясь к строевому смотру по случаю приезда генерала.
Ветра нет, жара за сорок, а мы в парадках. По спинам течет липкий пот, любое движение доставляет гадостные ощущения. До общего построения минут пять и все бродят сонными мухами: кому осталось пару раз «терануть» щеткой по сапогам, кто регулирует автоматный ремень, кто монотонно мусолит бляху.
Между «мухами» барражирует счастливый человек, счастливый, оттого что сегодня в наряде по кухне, а не в жарком, шерстяном костюме для похудания...
Человеку весело потому, что он может безнаказанно строить маленькие подлянки: кому пендаля даст, у кого автоматный магазин снимет и бросит под ноги, кому на блестящий сапог наступит...
Безнаказанность его заключалась в том, что был он одет не в пример легче нас, при этом обут в полукеды (в сапогах его не догонишь, нечего и пытаться).
Каждый объект «шутки» дергался вдогонку, но паренек оказывался уже в шести метрах и это вызывало вялый общий хохот.
Дошла очередь и до меня.
Он подкрался сзади и сбил с моей головы фуражку. Мне было так обидно, еще чуть чуть и я готов был расплакаться, крикнуть всем: «Да пошли вы в жопу с вашей армией!!!» ...бросить все и пойти домой.
Внутри от злости все клокотало. Попытался погнаться – уронил автомат, а у самого и так спина мокрая... Я только дико, как свинья заорал: «Сука!!! Поймаю, убью!!!»
Через минуту ко всеобщему веселью моя фуражка опять слетела и упала в пыль...
Я оглянулся, счастливчик уже стоял в трех метрах от меня и ехидно подначивал: «Ну, ну, догоняй, на старт, внимание...»
Я со всей дури метнул в него своим автоматом, но к всеобщему веселью, больно задел другого.
Вроде бы ерунда, сейчас то я понимаю, что это всего лишь сбитая фуражка, мокрая спина и хреновое настроение, а тогда в меня вселился бес...я так орал, обещая его уничтожить, что напрочь охрип.
И тут случилось то что обычно все меняет и делит жизнь на «до» и «после»:
С меня опять слетела фуражка, «планка» моя упала вместе с ней, и разум покинул тело...
Быстрым движением, я вырвал из ножен штык-нож и не глядя, с разворота, с запредельной силищей всадил его в грудь живому человеку!!!

Странно бы я смотрелся на суде, когда бы глядя в глаза матери убитого, просил прощения и оправдывался: «он первый начал – сбил с меня фуражку...»
Кто-то, кто мудрее и быстрее всех нас, вытащил меня из пропасти и сказал: «считай, что ты никого не убивал, но намотай на ус...ведь ты же все-таки убил...»

Получилось так, что мой смертельный удар в грудь, пришелся человеку ровно в выпуклую латунную пуговицу и не просто в пуговицу, а точнехонько между серпом и молотом.
Удар был такой силы, что пуговицу вывернуло в обратную сторону...(кстати у того парня так и остался круглый шрам на солнечном сплетении)
На плацу наступила гробовая тишина.
Я бросил нож, подошол к ошарашенному парню и мы молча с ним обнялись.
Он радовался, что жизнь прекрасна, а я что обнимаю живого человека, только что «убитого» мной.

P.S.

В тот вечер до самой ночи я положив пуговицу на табуретку, пытался повторить попадание между серпом и молотом...но так и не смог. Нож соскальзывал и неминуемо втыкался в табуретную грудь...
...А-я-яй...