Ещё один поэт, о котором много слышала, пыталась читать, но открыла только сегодня.


* * *

Я жить хочу! хочу печали
Любви и счастию назло;
Они мой ум избаловали
И слишком сгладили чело.
Пора, пора насмешкам света
Прогнать спокойствия туман;
Что без страданий жизнь поэта?
И что без бури океан?
Он хочет жить ценою муки,
Ценой томительных забот.
Он покупает неба звуки,
Он даром славы не берет.

1832

***

СТАНСЫ
Люблю, когда, борясь с душою,
Краснеет девица моя:
Так перед вихрем и грозою
Красна вечерняя заря.

Люблю и вздох, что ночью лунной
В лесу из уст ее скользит:
Звук тихий арфы златострунной
Так с хладным ветром говорит.

Но слаще встретить средь моленья
Ее слезу очам моим:
Так, зря спасителя мученья,
Невинный плакал херувим.
1830

***

С отрадой тайною и тайным содроганьем,
Прекрасное дитя, я на тебя смотрю...
О, если б знало ты, как я тебя люблю!
Как милы мне твои улыбки молодые,
И быстрые глаза, и кудри золотые,
И звонкий голосок!— Не правда ль, говорят,
Ты на нее похож?— Увы! года летят;
Страдания ее до срока изменили,
Но верные мечты тот образ сохранили
В груди моей; тот взор, исполненный огня,
Всегда со мной. А ты, ты любишь ли меня?
Не скучны ли тебе непрошеные ласки?
Не слишком часто ль я твои целую глазки?
Слеза моя ланит твоих не обожгла ль?
Смотри ж, не говори ни про мою печаль,
Ни вовсе обо мне... К чему? Ее, быть может,
Ребяческий рассказ рассердит иль встревожит...

Но мне ты всё поверь. Когда в вечерний час,
Пред образом с тобой заботливо склонясь,
Молитву детскую она тебе шептала,
И в знаменье креста персты твои сжимала,
И все знакомые родные имена
Ты повторял за ней,— скажи, тебя она
Ни за кого еще молиться не учила?
Бледнея, может быть, она произносила
Название, теперь забытое тобой...
Не вспоминай его... Что имя?— звук пустой!
Дай бог, чтоб для тебя оно осталось тайной.
Но если как-нибудь, когда-нибудь, случайно
Узнаешь ты его — ребяческие дни
Ты вспомни, и его, дитя, не прокляни!
1840

***

ГЛУПОЙ КРАСАВИЦЕ
         1

Амур спросил меня однажды,
Хочу ль испить его вина -
Я не имел в то время жажды,
Но выпил кубок весь до дна.

         2

Теперь желал бы я напрасно
Смочить горящие уста,
Затем, что чаша влаги страстной,
Как голова твоя - пуста.

1830

***

ГРОЗА
Ревет гроза, дымятся тучи
Над темной бездною морской,
И хлещут пеною кипучей
Толпяся, волны меж собой.
Вкруг скал огнистой лентой вьется
Печальной молнии змея,
Стихий тревожный рой мятется —
И здесь стою недвижим я.

Стою — ужель тому ужасно
Стремленье всех надземных сил,
Кто в жизни чувствовал напрасно
И жизнию обманут был?
Вокруг кого, сей яд сердечный,
Вились сужденья клеветы,
Как вкруг скалы  остроконечной,
Губитель-пламень, вьешься ты?

О нет!— летай, огонь воздушный,
Свистите, ветры, над главой;
Я здесь, холодный, равнодушный,
И трепет не знаком со мной.

1830

***

ОЧИ N.N.
Нет смерти здесь; и сердце вторит: нет;
Для смерти слишком весел этот свет.
И не твоим глазам творец судил
Гореть, играть для тленья и могил...
Хоть все возьмет могильная доска,
Их пожалеет смерти злой рука;
Их луч с небес, и, как в родных краях,
Они блеснут звездами в небесах!

1830

***

НЕ ВЕРЬ СЕБЕ
  Ques nous font apres tout les vulgaires abois
  De tous ces charlatans, qui donnent de la voix
  Les marchands de pathos et les faiseurs d'emphase
  Et tous les baladins qui dansent sur la phrase?
                      A. Barbier1

Не верь, не верь себе, мечтатель молодой,
   Как язвы, бойся вдохновенья...
Оно — тяжелый бред души твоей больной
   Иль пленной мысли раздраженье.
В нем признака небес напрасно не ищи:
   То кровь кипит, то сил избыток!
Скорее жизнь свою в заботах истощи,
   Разлей отравленный напиток!

Случится ли тебе в заветный чудный миг
   Отрыть в душе давно безмолвной
Еще неведомый и девственный родник,
   Простых и сладких звуков полный,—
Не вслушивайся в них, не предавайся им,
   Набрось на них покров забвенья:
Стихом размеренным и словом ледяным
   Не передашь ты их значенья.

Закрадется ль печаль в тайник души твоей,
   Зайдет ли страсть с грозой и вьюгой,—
Не выходи тогда на шумный пир людей
   С своею бешеной подругой;
Не унижай себя. Стыдися торговать
   То гневом, то тоской послушной
И гной душевных ран надменно выставлять
   На диво черни простодушной.

Какое дело нам, страдал ты или нет?
   На что нам знать твои волненья,
Надежды глупые первоначальных лет,
   Рассудка злые сожаленья?
Взгляни: перед тобой играючи идет
   Толпа дорогою привычной;
На лицах праздничных чуть виден след забот,
   Слезы не встретишь неприличной.

А между тем из них едва ли есть один,
   Тяжелой пыткой не измятый,
До преждевременных добравшийся морщин
   Без преступленья иль утраты!..
Поверь: для них смешон твой плач и твой укор,
   С своим напевом заученным,
Как разрумяненный трагический актер,
   Махающий мечом картонным...

1839

***

Он был рожден для счастья, для надежд
И вдохновений мирных!— но безумный
Из детских рано вырвался одежд
И сердце бросил в море жизни шумной;
И мир не пощадил — и бог не спас!
Так сочный плод, до времени созрелый,
Между цветов висит осиротелый;
Ни вкуса он не радует, ни глаз;
И час их красоты — его паденья час!

И жадный червь его грызет, грызет,
И между тем как нежные подруги
Колеблются на ветках — ранний плод
Лишь тяготит свою... до первой вьюги!
Ужасно стариком быть без седин;
Он равных не находит; за толпою
Идет, хоть с ней не делится душою;
Он меж людьми ни раб, ни властелин,
И всё, что чувствует, он чувствует один!

1832

***

НИЩИЙ
У врат обители святой
Стоял просящий подаянья
Бедняк иссохший, чуть живой
От глада, жажды и страданья.

Куска лишь хлеба он просил,
И взор являл живую муку,
И кто-то камень положил
В его протянутую руку.

Так я молил твоей любви
С слезами горькими, с тоскою;
Так чувства лучшие мои
Обмануты навек тобою!

1830

***

Передо мной лежит листок,
Совсем ничтожный для других,
Но в нем сковал случайно рок
Толпу надежд и дум моих.
Исписан он твоей рукой,
И я его вчера украл,
И для добычи дорогой
Готов страдать - как уж страдал!

1830

***

Она поет — и звуки тают,
Как поцелуи на устах,
Глядит — и небеса играют
В ее божественных глазах;

Идет ли — все ее движенья,
Иль молвит слово — все черты
Так полны чувства, выраженья,
Так полны дивной простоты.

1837-1838




  Многовато, наверное, для многих, но ничего из вышенаписанного вычёркивать из дневника не намерена.
  Теперь, собственно, надо научиться его читать. Хотя, боюсь, это почти невозможно для барышни.
Кстати-говоря, появился новый идеальный чтец стихов, который побил своим талантом всех предыдущих ораторов.
з.ы. Ах, как коварен этот чёрт! Кто бы мог подумать, что в этом милом светловолосом мальчике, так легко и непренуждённо играющем Бетховена с этой очаровательной детской улыбкой, живёт пробуждающийся ловелас!;>