Рубиновый. Изумрудный. Глубокий, кристальный, искрящийся оранжевый.

Шорохи. До свидания.

Нельзя вернуться домой. Мы стали другими. Нас там не ждут.

Горизонт прекрасен тем, что в сумерки кончики моих пальцев касаются его и деформируют, как сладкую вату в парке аттракционов. Я наматываю пресные клубы горизонта на пальцы, которые знают, что такое небо, и кладу осколки неба на трепещущие губы.

Я не дышу, чтобы дольше ощущать поцелуй вечности, а потом открываю рот и тихо, словно сейчас и не лето вовсе, словно город накрыт белым саваном, выдыхаю, отчего небо испаряется в тот тонкий участок пространства, где есть только я и шершавый, до боли осязаемый асфальт.

Прошли те времена, когда отчаянно хотелось ДЕЖАВЮ. Теперь оно не принесет ничего, кроме горечи, которая будет схожа с той, что остается в чашке перестоявшегося зеленого чая. Эдакого напитка с историей, который перестоявшись - превращается в яд, разрушающий печень и заставляющий тошнить желчью, когда ты не ешь больше недели, потому что еда уходит на второй план, когда есть соленые капли с глаз и рубиновые из носа.

Ты кладешь под язык тепло. Чужое, временное, не твое, но это не играет никакого значения, как не играет поломанная скрипка, которая была выкинута после первого концерта.  

Иногда я удивляюсь - как можно быть НАСТОЛЬКО непонят(-н)ым, и говорю себе "Эй, скажи что-нибудь так что б найти..." или “Промолчи так, что б обрести покой и счастье”.

Такие рваные мысли в голове.

Говорить на каком-то ином диалекте – непонятным никому похоже на то, как кричать в промозглом от ледяного ливня лесу, срывать гланды, где никто не услышит, а если и услышат то отвернутся, где даже осины и орешники делают отчужденный вид.

Молчать - это как лежать в снегу, глубоком сугробе. Когда уши заложены его белизной и ты не слышишь ничего, кроме пронзительного упавшего неба; солнце ушло куда-то за ели и погнутые ветром сосны - остаются только высокомернее.

С таким постоянством, даже не ждешь, а скорее отмечаешь глубинную усталость, понимая, что не переломишься, как соломинка; и даже на стонущее дерево не похоже, на дерево, которое точит жук-дровосек. Вовсе нет.

Утро начинается с сигареты.

Иногда оно начинается с того, что солнце обнимает плечи сквозь очередные окна.
Поезда. Самолеты. Вокзальные напитки, полуфабрикатная пища в аэропорту, церкви и безликие коробки домов. Трамвайные пути.

И там и здесь много сил.

Мы тратим в холостую. Мы любим одиноко.

Сила - она как воздух, как красота, как гениальность писателя. Она везде и от неё никуда, пожалуй не убежать.

Очередной клуб дыма уходит ввысь изо рта. Я закрываю глаза и улыбаюсь.

Ветер обнимает меня, по коже приятно пробегают мурашки.

Не надо быть ясновидящим, чтобы понять, что я сделаю потом.  Облако сигаретного дыма покидает мои легкие, а вместе с ним и боль, сохраняя прежнюю иллюзию.  Остается только аккуратно слизнуть капельку слезы с губы и пойти дальше.

Дальше.
Дальше.

Тебе не вернуться домой - это дорога в пустоту.

Вперед. Я иду дальше.