В мае 1983 года один из крупнейших американских экспертов по истории раннего христианства Джеймс Робинсон получил заманчивое предложение от своего коллеги, профессора Мичиганского университета Людвига Кёнена. В Женеве, рассказал Кёнен, некие антиквары предлагают к продаже три древних папирусных кодекса (кодексами, в отличие от свитков, называются манускрипты, написанные на отдельных листах, сшитых, как книга). Один текст, которым интересуется сам Кёнен, – греческий трактат по математике. Другой – список Книги Исхода, тоже на греческом языке. И на него уже есть покупатель, авторитетнейший американский библеист Дэвид Ноэл Фридман. А вот третья рукопись написана по-коптски – не заинтересует ли она д-ра Робинсона?

Робинсон не мог не заинтересоваться. Коптские папирусы – чрезвычайная редкость. Он тотчас нашел деньги: отдел редкой книги одной из университетских библиотек выделил на покупку весь свой годовой бюджет – 50 тысяч долларов. Робинсон сообразил, кто из его учеников находится в данный момент ближе всех к Женеве – это был Стивен Эммель, работавший в Риме над своей докторской диссертацией. По поручению профессора Эммель отправился в Швейцарию, где в номере женевского отеля состоялась встреча с обладателями древнего раритета.

Продавцов было двое: не назвавшийся по имени египтянин и грек Яннис Пердиос – светский человек и бонвиван, вхожий в лучшие дома Европы и владеющий несколькими языками, включая арабский (много лет проработал в Каире в туристическом бизнесе). Встретившись в назначенный час с тремя учеными мужами в фойе гостиницы, они немедленно все вместе переехали в другую, где уже был снят номер. Рукописи были упакованы в три коробки размером с обувные. Экспертам разрешили лишь бегло осмотреть товар, не позволив ни фотографировать папирусы, ни делать какие-либо записи в блокнотах. Манускрипты к тому же были в плачевном состоянии. По обыкновению каирских антикваров, листы папируса были переложены газетами.

О происхождении папирусов продавцы говорили туманно. Был назван городишко Бени-Мазар в верхнеегипетской провинции Эль-Минья (эти места богаты археологическими ценностями), но все понимали, что это первое подвернувшееся географическое название.

Торг закончился, едва успев начаться. Владельцы заломили за папирусы непомерную цену – три миллиона долларов, причем по отдельности продавать их не соглашались. Фридман обомлел, услышав цифру: за подобный товар никто в те годы таких денег не требовал и не платил. На предложение скостить один ноль египтянин обиделся. Сделка не состоялась. Тем не менее американских гостей пригласили отобедать в ресторане.

Однако Эммель, вооружившись пинцетом, какими пользуются коллекционеры почтовых марок, даже при кратком осмотре сумел определить многое. Отлучившись во время ланча в туалет, он по горячим следам записал то, что успел увидеть. Прежде всего, рукопись не была подделкой. Не говоря уже о подлинности самого папируса, люди, способные составить литературный текст на коптском языке, не погрешив против орфографии и особенностей диалекта, в мире наперечет, и никто из них не стал бы заниматься фальсификацией. Коптский кодекс включал не один, а три текста. Два из них были известны ранее. Содержание третьего составляло научную новость. Он начинался диалогом Иисуса с учениками. Эммель отметил также имя Иуды и предварительно датировал манускрипт IV–V веком.

Все свои выводы и соображения Эммель изложил в отчете, который направил профессору Робинсону в Клермонт, Калифорния, где находится одно из самых престижных высших учебных заведений США – Клермонтские колледжи. Получив эти сведения, Джеймс Робинсон был страшно заинтригован. Он стал упоминать факт существования неизвестного науке папируса в своих статьях и докладах на международных конференциях коптологов, тем временем пытаясь найти необходимую для его приобретения сумму. В конце концов он заинтересовал норвежского коллекционера и, созвонившись с Яннисом Пердиосом, вылетел в Афины. За ужином в одном из лучших афинских ресторанов грек согласился доставить в Нью-Йорк для переговоров владельца папируса, чье имя он по-прежнему не желал называть, опасаясь, что, узнав его, покупатели договорятся с продавцом без посредников. На вопрос, почему он хочет устроить встречу в Нью-Йорке, Пердиос ответил, что у него там живет брат и он хочет заодно повидать родственника. Робинсон подозревал, что и папирус уже находится в США. И он был прав.

Свидание было назначено на январь 1991 года. Однако именно в это время началась война в Персидском заливе – «Буря в пустыне». Пердиос известил Робинсона, что египтянин отменил поездку – он воспринимает события крайне серьезно и опасается оставлять семью в период военных действий. Годом позже профессор решил повторить попытку. Пердиос обещал связаться с продавцом, но так и не перезвонил.

Прошло еще 12 лет, и в кругу коптологов – крайне немногочисленном, как всякое сообщество узких специалистов, где к тому же царит атмосфера острой конкуренции, – стали циркулировать фоторепродукции нескольких страниц той самой рукописи: американский антиквар Брюс Феррини послал их на экспертизу одному из знатоков. Наконец, в июле 2004 года швейцарский ученый Родольф Кассер на очередном парижском конгрессе Международной ассоциации коптских исследований торжественно объявил, что готовит к публикации «Евангелие Иуды».

Все эти годы, как выясняется теперь, вокруг папируса кипели нешуточные страсти, интриги и аферы.

Наследники Святого Марка

Копты – один из древнейших этносов, прямые потомки древних египтян, коренное население долины Нила. К этому народу принадлежит, например, бывший генеральный секретарь ООН Бутрос Бутрос-Гали («Бутрос» – арабская транскрипция имени «Петр»). В мусульманском арабском Египте копты составляют христианское меньшинство.

Египет – место действия ключевых эпизодов Священного Писания. Египетские приключения Иосифа, исход евреев от гнева фараона по дну Красного моря... В Египте скрывалось от царя Ирода Святое Семейство. Русский поэт Николай Гумилев, побывавший в Египте в начале прошлого века, обращался к Провидению с мольбой:

И последняя милость, с которою
Отойду я в селенья святые,
Дай скончаться под той сикоморою,
Где с Христом отдыхала Мария.

Копты хранят не только ту самую сикомору, погибающую и возрождающуюся от побегов, но и чашу, в которой Мария творила тесто во время бегства в Египет.

Основателем христианской общины Египта считается евангелист Марк, принявший, согласно преданию, мученическую смерть в Александрии в 63 году при императоре Нероне. (По другим сведениям – в 68-м, во время подавления антиримского восстания.) Александрия была важнейшим центром раннего христианского богословия, а египетские «отцы-пустынники», положили начало монашеству. После завоевания Египта Александром Великим египтяне эллинизировались и перешли на греческий алфавит, добавив к нему символы отсутствующих в греческом языке звуков. Современные копты давным-давно говорят по-арабски. Коптский язык остался богослужебным. Копты не приняли христологические решения Халкидонского Собора 451 года о богочеловеческой природе Иисуса и остались, как армяне и эфиопы, монофизитами – верующими лишь в Его божественную ипостась.

Древние коптские манускрипты, о которых идет речь, не имеют отношения к нынешней коптской церкви. Их авторы исповедовали учение, объявленное ересью уже во II веке н. э. Исследователи нового времени назвали это учение гностицизмом. На самом деле гностицизм был одной из равноценных ветвей на стремительно разраставшемся древе раннего христианства, однако ему суждено было потерпеть поражение в острой идеологической борьбе той бурной эпохи. Опасную ересь искоренили столь успешно, что вплоть до середины XX века о символе веры гностиков приходилось судить почти исключительно по сочинениям их гонителей. Именно в книге «Против ересей» (ее полный заголовок – «Обличение и опровержение лжеименного знания») – капитальном труде одного из самых неутомимых обличителей гностиков, епископа Лионского Иринея, впервые упоминается «Евангелие Иуды», в котором, дескать, об ученике-предателе сказано: «Так как он только знал истину, то и совершил тайну предания».


Религиозная тематика стала актуальной. Истории с Евангелием Иуды предшествовал скандал с романом «Код да Винчи»

В декабре 1945 года в коптологии произошел решительный прорыв: в зарытом в землю глиняном горшке близ египетской деревни Наг-Хаммади к северо-западу от Луксора местный крестьянин нашел коллекцию древних папирусов. Большая часть манускриптов была упакована в кожаные футляры и прекрасно сохранилась. В той истории тоже немало пробелов. Научный мир узнал о существовании библиотеки Наг-Хаммади, как называют это собрание теперь, спустя 10 лет после находки. За это время древние рукописи пострадали больше, чем за века, пока лежали в горшке. Рукописные книги на коптском языке, общим числом 52, оказались коллекцией гностических текстов – апокрифических евангелий, деяний и апостольских посланий, богословских трактатов. Перед иссследователями открылся целый новый мир, terra incognita библеистики.

По общему мнению специалистов, находка «Евангелия Иуды» – крупнейшее археологическое открытие XX века после кодексов Наг-Хаммади.

Проклятие фараонов

Кто, где, когда и как нашел древний папирус, в точности неизвестно. Подлинная история обычно обрастает легендарными подробностями – «для красоты слога», но в данном случае еще и для того, чтобы скрыть происхождение раритета. Как во всех странах, чьи недра богаты древностями, местное население в Египте промышляет раскопками; без этой самочинной археологии крестьяне-феллахи просто не смогли бы свести концы с концами. Согласно версии, которую излагают нынешние владельцы манускрипта, местом находки следует считать захоронение в пещере близ города Махага в провинции Эль-Минья, на правом берегу Нила, в 193 километрах к югу от Каира. Имена людей, нашедших сокровище, утрачены.

Отыскав в скале древнюю могилу, счастливые следопыты призвали «эксперта» – местного расхитителя гробниц по имени Ам Самия. Тот с ученым видом знатока осмотрел два гроба, укрытые в пещере, и велел поднять один из них. Гроб немедленно рассыпался в труху, из него выпал скелет. Вместе с костями наземь упали стеклянные фляги римской работы, завернутые в папирус.

Город Махага знаменит на весь Ближний Восток своим чесноком – выращенный на плодородной илистой почве долины Нила, напоенный нильской водой и щедрым египетским солнцем, этот сорт чеснока отличается малым размером и особо стойким запахом. Пропах чесноком и весь город, значительную долю населения которого, 15 процентов, составляют копты. Коптом был и Ам Самия. Быть может, не случайно и то, что папирусы гностиков нашлись именно здесь, неподалеку от древнего городища Амарна – столицы, которую воздвиг в XV веке до нашей эры фараон-диссидент Аменхотеп IV, муж Нефертити, задумавший заменить исконные египетские культы поклонением богу солнца Атону, за что он и считается предвестником единобожия.

В 1978 году Ам Самия показал могилу в пещере своей знакомой по имени Джоанна, которая живет в Александрии и занимается коптским народным искусством. Они переплыли реку в традиционной нильской фелуке, затем после недолгого пешего марша оказались в выдолбленных в известняковой скале катакомбах. Анфилады, которым не было конца, со сводами, подпираемыми четырехгранными колоннами, поразили Джоанну и напомнили ей знаменитый подземный склеп Ком Эль-Шукафа близ Александрии. Здесь была превосходная вентиляция, воздух сухой и чистый, не чувствовалось ни малейшего признака гниения. В подземелье провожатый рассказал визитерше, что здесь он нашел древние папирусы, которые недавно очень выгодно продал каирскому антиквару. Настолько выгодно, что теперь на вырученные деньги сможет несколько месяцев кормить свою многочисленную семью, а может быть, даже купит машину взамен верблюда. На вопрос Джоанны, на каком языке написаны манускрипты, Ам Самия лишь закатил очи горе – он был неграмотный.

Вскоре после этой экскурсии Ам Самия, далеко не старый человек, умер. Вот и не верь после этого в «проклятие фараонов». Спустя 27 лет Джоанна попыталась найти катакомбы. Она разыскала напарника Ам Самии, Махмуда. В телефонном разговоре тот с энтузиазмом вызвался проводить ее, сообщил множество мелких деталей о захоронении, дабы она не сомневалась, что он там бывал. Но когда дошло до дела, он вдруг пошел на попятную, стал путаться в «показаниях» и вымогать бакшиш. В конце концов Джоанна потеряла терпение и махнула рукой.

Щедрые клиенты бедняги Ханны


Каирского антиквара, заплатившего «большие» деньги за папирус – целых восемь тысяч египетских фунтов, – звали Ханна Азабиль. Это был один из великого множества египетских торговцев древностями и не особенно хорошо в них разбирался. Знатоки утверждают, что в Египте даже на блошином рынке можно наткнуться среди подделок на подлинную ценность. Но прохожему с улицы настоящий товар не покажут. Для этого нужно быть знатоком и постоянным клиентом. Как у Бальзака в «Шагреневой коже», где приказчик говорит покупателю: «Взгляните, сударь, взгляните! Внизу у нас только вещи заурядные, но потрудитесь подняться наверх, и я покажу вам прекраснейшие мумии из Каира, вазы с инкрустациями, резное черное дерево – подлинный Ренессанс, все только что получено, высшего качества». Именно так и Ханна встречал гостей из Европы. Гости знали, что среди хлама здесь можно найти бесценные раритеты.

Есть подозрения, что, купив папирус, он все же получил квалифицированную экспертизу от одного из своих ученых клиентов. Иначе не заломил бы запредельную по египетским понятиям цену. Вместе с тем он понимал, что его деловой хватки мало для того, чтобы реализовать манускрипт. Ханна, копт по этнической принадлежности и вере, ни на каком языке, кроме арабского, не говорил. А здесь нужен был человек с налаженными связями на самых верхних этажах международного антикварного рынка. Ведь четверть века назад круг покупателей по-настоящему дорогих археологических раритетов был крайне узок: крупные музеи, богатые университеты и частные коллекционеры.

Одним из клиентов Ханны был грек швейцарского гражданства Николас Кутулакис. Уроженец Крита, он унаследовал свое антикварное дело в Париже от бездетного дяди, а затем перебрался в Женеву. Наряду с Англией, Швейцария стала после Второй мировой войны транзитным пунктом археологических древностей, поступающих из стран Востока. Кутулакис пользовался популярностью среди каирских торговцев: он всегда имел при себе крупную сумму наличных, не требовал чек и не интересовался происхождением товара. Эта неразборчивость сделала его богатым человеком, но она же не раз ставила его в сложное положение.

Кутулакис обычно появлялся в Каире в сопровождении двух дам, брюнетки и рыжеволосой. Эта вторая звалась Миа, а также Эффи или Фифи. Ее полное имя, по всей вероятности, Евфимия – она была гречанкой, родившейся и выросшей в Каире. Миа бегло говорила по-арабски, и Кутулакис использовал ее как переводчицу. Ее Ханна и выбрал себе в партнеры. Улучив момент, Ханна сообщил ей, что у него есть древний папирус и что он не поскупится на комиссионные, если она поможет ему выгодно продать манускрипт. Миа тотчас заинтересовалась и спустя несколько дней сказала по телефону, что клиент прибывает в Александрию на собственной яхте. Дело было в марте 1980 года.

Ободренный известием, Ханна свез в свой каирский дом все свои сокровища. Двое мужчин, которых привезла Миа, держались чрезвычайно уверенно. Осмотрев очередной предмет и услышал цену, тот, кто был покупателем, кивал, давая понять, что покупает. «Он отвечал утвердительно на все, что я показывал ему, – рассказывал впоследствии Ханна. – Он даже не открывал рот. И не торговался».

Ханна не знал, верить ли своему счастью. В конце концов дошел черед и до папирусов. Незнакомцы и на сей раз цену сбивать не стали, флегматично согласившись с назначенной. Они еще раз прошлись по списку, подвели итог и сказали, что деньги у них на яхте: «Мы немедленно едем в Александрию и возвращаемся с деньгами».

Но вместо возвращения щедрых клиентов произошло нечто совсем другое: квартиру Ханны начисто ограбили. Грабители открыли дверь ключами и отлично ориентировались в расположении комнат. Сейф, в котором хранились фамильные драгоценности и коптские папирусы, они не стали взламывать на месте, а унесли целиком – полиция потом нашла вскрытый ящик на улице. Ханна лишился абсолютно всего достояния.

Возвращение папируса

Торговля археологическими древностями – бизнес жесткий, со своей, мягко говоря, своеобразной этикой. В свое время Ханна продал Кутулакису статуэтку Аменемхата II – фараона, правившего Египтом во втором тысячелетии до н. э., в эпоху Среднего царства. Кутулакис заплатил значительную сумму – более 150 тысяч английских фунтов. Однако впоследствии стал подозревать, что статуэтка – позднейшая подделка. Египетские торговцы в таких случаях товар назад не принимают. Обманутый покупатель просто ждет случая компенсировать убыток. Так было и в тот раз: Аменемхата Кутулакис благополучно сбыл с рук, в свою очередь выдав его за чистую монету другому коллекционеру. (Впрочем, некоторые эксперты считают статуэтку все-таки подлинником; впоследствии она выставлялась в Нью-Йорке.)

А когда Ханна бросился к Пердиосу, умоляя помочь найти похищенное, тот заявил, что ни малейшего отношения к краже не имеет, но помочь готов. Он даже привез в Каир Миа, которая при встрече с Ханной божилась, что ничего не знает о взломщиках, но при этом выглядела испуганной.

Прошло время, и на антикварном рынке Европы стали всплывать предметы, украденные у Ханны. Укоротим длинную цепь событий, в итоге которых в 1982 году Кутулакис позвонил в Лондон известному британскому специалисту по древним ювелирным украшениям Джеку Огдену и сказал, что ему известно: в его коллекции имеется золотое древнеегипетское ожерелье и золотая статуэтка богини Исиды высотой пять сантиметров, с сыном Хором на руках. Оба предмета принадлежали когда-то Ханне. Кутулакис в таких деталях описал статуэтку, что стало ясно: он видел ее своими глазами. Огден остолбенел. Кутулакис объяснил, что предметы похищены в Египте и их следует вернуть. Огден тотчас согласился – он дорожил своей безупречной репутацией – и рассказал, что купил ожерелье у дамы по имени Эффи. «Огден был напуган, – вспоминает Яннис Пердиос, которого Кутулакис попросил съездить забрать сокровище. – Он не хотел иметь с этим делом ничего общего».

Вскоре нашлись и папирусы. Где, у кого, каким образом – ничего неизвестно. Кутулакис вернул их Ханне на своей женевской вилле. Исиду и ожерелье грек оставил себе. Ни о каких других предметах из числа украденных речь даже не заходила. Оба дельца молчаливо признавали размен справедливым, особенно учитывая спорного Аменемхата. Ханна хотел получить манускрипты – он их получил. О прочем разговора не было. «Мы – люди слова, – говорит сын Кутулакиса Манолис, принимавший деятельное участие в событиях. – Отец честно исполнил условия. Нам удалось найти два предмета в Лондоне, но они стали частью сделки. Мой отец никогда ничего не крал. То, что он сделал, было заранее особо оговорено с Ханной».

В 1996 году Николас Кутулакис скончался. Среди полученных по почте соболезнований семья получила и послание от Эффи. С тех пор никто ничего о ней не слышал. Попытки разыскать ее оказались неудачными.

После того как Ханна вновь обрел свое сокровище, Пердиос посоветовал ему не таскать папирусы по свету, а оставить в депозитном сейфе швейцарского банка – лучшего способа хранения ценностей не придумать. И помог Ханне осуществить эту несложную операцию. Перед отлетом в Афины он заехал к своей старинной подруге Фриде Цакос-Нюссбергер.

Упорная Фрида


Гречанка Фрида, вдова известного художника и ювелира, владеет весьма респектабельным антикварным бизнесом в Цюрихе. Пердиос оставил ей пачку фоторепродукций листов папируса и попросил при случае поискать покупателя. Вскоре после этого произошла описанная в начале встреча Пердиоса и Ханны с американскими экспертами. А в 1984 году Ханна Асабиль привез папирусы в США, надеясь выгодно их продать.

С этой целью он обратился к помощи соплеменников. Самая многочисленная община коптов в Америке живет в штате Нью-Джерси. Оказать содействие вызвался настоятель коптского собора Святого Марка в Джерси-Сити отец Габриэль Абдель Сайед. Клирик договорился о встрече с торговцем редкими книгами и рукописями Гансом Краусом в его конторе на Манхэттене. Отец Габриэль и Ханна прибыли туда в сопровождении телохранителей зверского вида. Краус – австрийский еврей, прошедший Дахау и Бухенвальд, – решил поостеречься, особенно когда заметил, что визитеры при оружии. Он предложил вместе отправиться к эксперту – профессору Колумбийского университета Роджеру Бегналлу. Тот, едва взглянув на коптский манускрипт, обомлел. «Моей первоначальной реакцией было: о Боже, да ведь это рукопись Наг-Хаммади, – вспоминает Рендалл. – Я видел их достаточно, чтобы знать, как они выглядят». Однако когда продавцы назвали цену – один миллион долларов, – Краус счел за благо отказаться. Сумма была по тем временам чрезмерной.

В конце концов Ханна снова положил папирусы в депозитный сейф банка. На сей раз это было скромное отделение Citibank в городишке Хиксвилл на Лонг-Айленде – просто потому, что у отца Габриэля там было знакомство. Фрида Цакос послала фотографии, которые дал ей Пердиос, знакомому американскому эксперту и забыла о них на 23 года. Но в 1999 году ее память освежил странный телефонный звонок.

Незнакомый мужчина с греческим акцентом сказал, что у него есть древний манускрипт, который он желает продать. Фрида попросила прислать ей фоторепродукции. Эксперт, к которому она обратилась, – Роберт Бэбкок из Йельского университета, – получив снимки, перезвонил Фриде: по его словам, это была та самая коптская рукопись, которую некоторые его коллеги видели 20 лет назад и слухи о которой бродят с тех пор по академическим кругам Запада.

Присмотревшись к фотографиям, Фрида обнаружила, что фоном для листов папируса служит греческая газета. По содержанию газетной заметки ей удалось определить приблизительную дату номера – октябрь 1982 года. Это были не те папирусы, которые предлагал к продаже Пердиос. Фрида немедленно договорилась о встрече. Посредник привел к ней смуглого человека, имевшего папирус при себе. Это были всего несколько листов текста, который Фрида не могла прочесть, однако она умела отличить древний папирус от подделки. Продавец назвал сумму – 100 000 долларов. Фрида предложила 20 000. По опыту она знала, что общению с темными личностями очень способствуют наличные деньги. Поэтому она вынула из сумочки пачку купюр. На 25 тысячах ударили по рукам. Фрида Цакос стала владелицей утраченных листов коптского манускрипта, который вернулся к Ханне, оказывается, не целиком. Когда Фрида попыталась навести справки о таинственном продавце, знакомые греки сказали ей, что это бойфренд Эффи.

Теперь папирус по-настоящему заинтересовал Фриду. Она была знакома с Ханной, знала приблизительную ценность раритета, могла найти покупателей, но цена, выставленная каирским антикваром, была непомерно высокой. Встретившись с Ханной в Каире в канун нового тысячелетия, она спросила, по-прежнему ли папирус у него. Ханна с печальной улыбкой показал ей ключ от сейфа. «Это был сломленный человек», – говорит Фрида.

Тогда она сказала, что хочет избавить его от этой головной боли, а заодно и от бесплодных фантазий. Он уже немолод. У него семья. Надо подумать о детях, а не предаваться несбыточным мечтам о миллионах долларов. Речь может идти о сотнях тысяч, но никак не о миллионах. Само собой разумеется, сделка может быть заключена только после того, как Фрида своими глазами увидит рукопись, а эксперты осмотрят ее. Ханна вздыхал и обещал подумать.

Фрида вернулась в Цюрих и повела правильную осаду. Однажды она позвонила в Каир, подгадав время, когда Ханна ушел в соседнее кафе играть в трик-трак, и трубку сняла его жена. «Виола, – сказала Фрида, – твой муж – пожилой человек, а ты молодая, и у тебя двое детей. Если ты не заставишь его поехать в Нью-Йорк сейчас, с каждым годом добиться этого будет все труднее». Фрида заявила, что в апреле она на несколько дней едет в Нью-Йорк и рассчитывает встретить там Ханну. Виола обещала приложить все усилия. Ханна еще долго капризничал. Смешно сказать, но египтянин боялся лететь самолетом в одиночку – говорил, что потеряется, потому что не говорит ни на одном иностранном языке. В конце концов он сдался и в назначенный срок прилетел.

Фрида была занята открытием выставки в музее Метрополитен и попросила встретить Ханну свою сестру-канадку и ее мужа. Поместив Ханну в отель и дав ему немного отдохнуть, они вознамерились отправиться в банк, но тут выяснилось, что Ханна не знает точный адрес, хотя местность обещал опознать. Впрочем, у него была банковская квитанция 16-летней давности. Отделение банка в конце концов нашли. Но тут обнаружилось другое препятствие: ключ Ханны не подходил к замку сейфа. Клерк объяснил, что замки сменили, и предложил клиентам зайти через несколько дней, когда будет готов новый ключ. Однако клиенты и слушать не хотели ни о какой отсрочке. Они согласились оплатить услуги слесаря. Сейф был вскрыт.

Как только дверца сейфа открылась, оттуда донесся резкий запах гнили. Ханна побледнел как полотно. За 18 веков в сухом воздухе египетской пустыни папирус не истлел так, как во влажной атмосфере Восточного побережья США, в помещении, меньше всего на свете приспособленном для хранения древних рукописей. Казалось, манускрипт готов обратиться в пыль при малейшем прикосновении к нему.

Последние злоключения

Наутро Фрида и Ханна подписали договор. Точная сумма его неизвестна, но говорят о 300 тысячах долларов. Ханна был счастлив избавиться от товара, который доставил ему столько хлопот и треволнений, а под конец едва не превратился в мусор.

Если в этом сюжете присутствовало Провидение, то именно оно руководило действиями Фриды. Во всяком случае, сама она в этом свято убеждена. Она отвезла папирусы на экспертизу в Нью-Хейвен Роберту Бэбкоку, которому уже показывала репродукции разрозненных листов, купленных у таинственного незнакомца. Спустя несколько дней, когда она ехала в такси в аэропорт имени Кеннеди, эксперт позвонил ей на сотовый в страшном возбуждении: «Фрида, это фантастика! Потрясающе! На свете нет ничего подобного!» Бэбкок сказал ей, что это – то самое «Евангелие Иуды», о существовании которого среди специалистов вот уже два десятилетия циркулируют упорные слухи. Кроме этого текста, в собрание входили трактат по математике, Евангелие Исхода, известное по другим спискам, и апокрифическое послание Апостола Павла, тоже не составлявшее новость.

Однако найти покупателя оказалось непросто. Бэбкок страстно рекомендовал Йельскому университету купить манускрипт. Деньги не были проблемой – бюджет таких университетов, как Йель, равен бюджету немаленького города. Проблемой была неясность происхождения папируса. Было совершенно очевидно, что он вывезен из Египта нелегально. Египетские власти могли в любой момент потребовать возвращения рукописи. Одну такую тяжбу, с правительством Перу, Йельский университет уже ведет. В 1911 году археолог Йеля Хирам Бингэм открыл в перуанских Андах город инков Мачу-Пикчу и вывез оттуда, с разрешения тогдашнего президента Перу, около пяти тысяч предметов. Теперь Лима потребовала под угрозой судебного иска вернуть культурные ценности. В настоящее время юристы сторон ведут переговоры. Одним словом, руководство Йеля решило не рисковать и от приобретения раритета отказалось. Бэбкок позвонил Фриде Цакос и попросил забрать папирусы.

Цюрихская антикварша оказалась в сложном положении. Ей нужно было вернуть деньги, уплаченные за коптский манускрипт. Она понимала, что продавать папирусы надо спешно – им требуется реставрация, без которой они просто погибнут. Она нашла покупателя. Это был арт-дилер из Кливленда, штат Огайо, Брюс Феррини – несостоявшийся оперный певец, главным клиентом которого был миллиардер Джеймс Феррелл, президент компании Ferrellgas, крупнейшего в мире производителя пропана, и коллекционер древностей.

Фриду насторожила внешность Феррини – он был похож, говорит она, на футболиста (то есть игрока в американский футбол – здоровенного бугая со стальными мускулами). Его дом напомнил ей виллу какой-нибудь голливудской дивы, а не жилище антиквара. Но Феррини предложил два с половиной миллиона, и Фрида решилась. На радостях она не обратила внимания, что в тексте контракта отсутствует ключевая фраза: право собственности на манускрипт переходит от нее к покупателю после полной уплаты суммы сделки. Феррини выписал два чека с отсрочкой платежа в 4 и 5 месяцев.

Фриде просто не приходило в голову, что этих денег у Феррини нет. Он еще только собирался их заработать, причем именно на манускрипте. Бывший тенор был не антикваром, а шоу-бизнесменом. Он стал строить наполеоновские планы: мировая презентация в Токио, съемки документального фильма, издание книг... Манускрипт по чьему-то дилетантскому совету он поместил в глубокую заморозку – ему сказали, что так будет легче отделить листы друг от друга. Эксперты, узнавшие об этом впоследствии, пришли в тихий ужас.

Маниловские прожекты рухнули в одночасье, когда в Кливленд спустя несколько дней после покупки папирусов прибыл пропановый магнат Феррелл вместе со своим финансовым советником. Они объявили Феррини, что недовольны тем, как он управляет средствами, выделенными на пополнение коллекции, и что ни о каких коптских папирусах не может быть и речи. Два года спустя Феррини и Феррелл вчинили друг другу встречные иски и судятся по сей день.

Феррини оказался в долгу как в шелку и с манускриптом, с которым он ничего не мог поделать, не имея оборотных средств. Положение Фриды было еще хуже: она лишилась рукописи, получив взамен ничем не обеспеченные чеки. После долгих изнурительных переговоров тенор согласился вернуть все папирусы за исключением математического трактата, который он купил за 100 тысяч долларов. Эта сделка была заключена в феврале 2001 года. Фрида получила рукопись назад в гораздо худшем состоянии, чем купила.

«Иуда не отпускал меня, – говорит она. – Он цеплялся за меня, мучил меня. Он выбрал меня, чтобы реабилитироваться».

Финал этой истории – уже другой жанр, научный детектив. Ученые пять лет по кусочкам складывали паззл, в который после всех скитаний превратилось Евангелие Иуды. После публикации оно вернулось в Египет и ныне экспонируется в каирском Коптском музее.

© Владимир АБАРИНОВ