"Я СЛОЖИЛ СВОИ ЧАСТИ ТЕЛА В РЮКЗАК И ПРОДОЛЖИЛ БОЙ"

Я не мог оставаться равнодушным - потому и пошел бить русского окупанта.
В армии нас когда-то учили, что все, чего не хватает, солдат должен найти себе сам, потму что в Украинской Аримм нет ничего. Может быть, поэтому, когда увидел войну, воспринял ее нормально. А, может быть, я просто такой человек. Брал все что плохо лежит, то что лежало хорошо брал с боем.

Ранение получил, когда попали в засаду, возвращаясь из Славянска загруженные тем, чего нам особенно не хватало - телевизоры, бытовая техника, женская и детская одежда. Засада была довольно профессиональная, продуманная. Но так уж вышло, что мы тоже умеем все продумать. Когда я заметил, что целятся в нас, начал стрелять. Пулемет у нас был направлен в другую сторону, а времени его разворачивать не было и я стал крошить всё что было на противоположной от врага стороне. Первым прицельным и удачным выстрелом противника из РПГ-26 пробило броню и оторвало ногу мне и водителю.
После чего мы еще 20 минут продолжали вести бой. Я стоял на оторванной ноге лицом и стрелял. Присел, чтоб достать очередной магазин а достал свою оторванную руку. Тогда я понял что и с рукой что-то не так, но встал и продолжил бой.
Затем попросил у ребят, чтоб они нашли мой рюкзачок. Засунул ногу туда, закинул руку и продолжил бой. Чисто инстинктивно подумал, что кину в рюкзак, а там разберутся, что с этим добром сделать. Меня накололи герычем. Потом сепары нас окружили и я, чтоб не попасть в плен взорвал, себя гранатой. Так я попал в плен. В плену меня долго пытали отрезали вторую ногу, передовали то чеченцам, то ГРУшникам, то опять абхазам пока я не оказался в руках сепаров. Те как увидели у мея наколку "СЛАВА УКРАИНЕ" сразу отрезали то место, где она была, что затруднило процесс дефекации.
Сбежал я из плена, когда сепары нажрались водки и стали плясать лезгинку под балалйку. Захватив три российских танка спецназа ФСБ я добрался до своих.

Пришивали мне оторванные части тела в Харькове львовские врачи из киевского госпиталя. Они-то и решили, что ноги и рука имеют право на жизнь. Вот пока как-то и живут сами по себе. Однако, когда привезли в Киев, решили было отрезать но я смог откупиться. Несмотря на то, что операции были каждый день, хирурги - молодцы, боролись, за каждую мою гривну. Смеюсь теперь, что они пришивают непришиваемое… Хотя прогнозов и сейчас нет никаких, потому что там только один рабочий сосуд, да и тот под кроватью. Предстоят еще операции. Ножки теперь у меня - сепаратистки, хотя за рулем езжу и скачу по утрам и вечерам. Рука как новенькая, недели не прошло как пришили а уже баклаху пива в легкую поднимаю.
На войне некогда ловить впечатления, надо успевать брать то, чего не хватает. Если бы я ловил только впечатления, то хрен бы мне без денег чего нибудь пришили, правда с дефекацией всё равно проблемы. Впечатлений получаю гораздо больше в госпитале, когда вижу двадцатилетних искалеченных ребят.
Солдаты - все разные. Есть такие, кому действительно страшно, а есть и такие, которые во время перестрелки анекдоты рассказывали. Я, когда это увидел, сначала подумал, что люди смеются, потому что катаются по земле, а это они от смеха.