Саша Бесt
Инферно

Он так хрупок. Фарфоровой кожей почти прозрачен.
Слишком юный и слишком нетронутый солнцем мальчик.
Он так кротко за мной наблюдает, и это значит,
Все мысли мои о нем.

И в своем полусне в полутемной винтажной спальне
Он, как будто Иуда, загадочно-инфернален.
Зачарованный чувственно-яркими дивными снами,
Невинно к подушке льнет.

И в своей безутешной, в своей неземной печали,
Он так слаб, одинок… да он просто необычаен!
И так сладостно верить, что мысли его ночами
Гораздо черней, чем днем.

13.04.16 (опубл. 24 апреля 2016 г.)

   Поэтесса Саша Бесt появилась и добилась признания и известности в виртуальном пространстве интернета. Фрагменты ее стихов можно встретить в виде цитат в социальных сетях, тексты достаточно широко представлены на литературных порталах. Более того, около пятидесяти (в других источниках около двадцати) текстов получили музыкальное сопровождение и периодически звучат на теле и радио.

   Надо сказать, интернет-творцов не балуют вниманием исследователи, а тем более порталы, на которых они начинают свой творческий путь, серьезно за печатные издания не рассматриваются и даже слегка презираются. Однако с недавних времен отношение к ним заметно меняется, так в своем фундаментальном труде «Зодчий» Валерий Шубинский, затрагивая творческую деятельность молодых поэтов конца XIX, начала XX века, в частности Н. С. Гумилева, пишет:
   «Этот журнал [Весна, 1908], издаваемый Н. Г. Шебуевым, первоначально публиковал стихи и прозу довольно известных авторов - от Куприна до Кузмина, - но примерно с третьего-четвертого номера превратился в не слишком требовательную стартовую площадку для молодых стихотворцев и прозаиков, по типу и статусу напоминающей нынешние сайты Стихи.ру и Проза.ру. Гумилев напечатал там стихотворения «Старый Конквистадор» и «Камень» и рецензию на книгу Бальмонта» [Шубинский 2014: 179].

   То есть «не слишком требовательная» в совокупности с упоминанием статуса не поднимают, конечно, престиж и значимость этих ресурсов, но внимание обращено и стартовой площадкой для молодых художников они названы утвердительно. К тому же, и имя Гумилева и упоминание Бальмонта, а приведен этот фрагмент в контексте знакомства первого с Сергеем Ауслендером, тот в редакции «Весны» узнавал местоположение «конквистадора в панцире железном» как бы задают перспективу в положительном ключе.

   Другая любопытная деталь, которая может быть рассмотрена в качестве исторической аллюзии, связавшей, например, Черубину де Габриак и Сашу Бесt является мистификация вокруг неопределимости (в начальной период) пола поэтессы. Большая часть ее первых стихов написаны от лица мужчины. Понятно, что вокруг Черубины мистификация была значительно шире, но факт аналогии на лицо – начинать творческий путь с интриги вокруг личности автора.

   Конечно, трудно предвидеть встанет ли Саша Бесt на одну линию хоть с некоторыми из упомянутых деятелей Серебряного века, очень возможно, что и нет, но попытка предпринята. В 2009 году вышел первый ее сборник «Душа на ладонях», вышел самиздатом, но сразу расширил круг читателей и поклонников за пределами интернета. Центральным было выделено произведение «История про кошку и ее человека», причем характеризующее все творчество Бесt:

Нет, не друзья. Кошка просто ему позволяла
Гладить себя. На колени садилась сама.
В парке однажды она с Человеком гуляла,
Он вдруг упал. Ну а Кошка сошла вдруг с ума.

   Как уже видно из названия, поэтесса настроена на определенную интроспективность, возможно, это связано с ее педагогическо-психологическим образованием. Надо сказать, что и псевдоним Бесt во многом определил интернет: когда все виртуальные имена-псевдонимы заняты, приходится приспосабливаться. За Бесом изначально скрывалась аббревиатура (Базовая Единица Слова), а отнюдь не семантика мифологической нечисти, но затем латинская t в 2011году  придала псевдониму гламурный оттенок шоу-бизнеса (the best - лучший).

   Итак, вернемся к отобранному стихотворению. Оно относится к последнему творчеству, в этой новизне заключается и актуальная ценность и одновременно интрига. Cтихотворение «Инферно» означает ад и повествует собственно о встрече и взаимоотношениях с неким существом явно демонической природы. "Инферно" представляет собой шестистопный амфибрахий с перебоями в начале и конце каждой строки и перебоями длины каждого заключительного стиха с редукцией с шести до трех стоп. В выборе звуковых средств рифмовки ощущается легкая аллитерация, хотя в целом, звуковой ряд не выходит за рамки русской грамматической нормы. По тону стихотворение носит больше повествовательный характер, однако в кульминации, в реплике «да он просто необычаен!» допущено экспрессивное восклицание, усиленное частицей да в начале. Мотивы этого эмоционального всплеска выражены имплицитно, возможно, пауза, ему предшествующая служит своеобразным маркером метатекстуального уровня: автор прибегает к восклицанию, выходя из затруднения поиска дескриптивов. Или же пауза указывает на внезапную задумчивость лирического героя и одновременно повествователя, в любом случае, этот эмоциональный контраст, реализованный с помощью интонации, заставляет читателя «споткнуться глазами», что в свою очередь можно счесть за фонетический вариант приема остранения по Шкловскому.

   Тропика «Инферно» не богата, на фоне многочисленных дескриптивных эпитетов выделяется метафора по визуальной аналогии с некоторой долей гиперболизации: фарфоровой кожей почти прозрачен. Гипербола неземная печаль выводит внутреннее состояние героя за пределы его собственной физической оболочки. Также, в описании внешности героя звучит иносказание, подчеркивающее бледность, одновременно обогащая идейную семантику бивалентным восприятием мира - нетронутый солнцем мальчик. Помимо этого, в описании героя выдержан принцип литоты как физической, так и внутренних качеств, выделим примеры из текста: хрупкий, прозрачный, юный, бледный, кроткий, невинный, слабый, одинокий. Надо сказать, что во многом за счет этих средств вокруг героя формируется романтический ореол.

   Мотивно-идейный уровень, как это свойственно лирике, допускает несколько вариантов трактовки: от религиозно-мистической, до художественной рецепции интимного эпизода собственной личной жизни, не исключено, автобиографического происхождения. Итак, рассмотрим маркеры интимной версии, соблазнение молодого человека с большой разницей в возрасте: слишком юный (и бледный), кротко наблюдает («все мысли мои о нем» – возможно, элемент манипуляции), загадочно-инфернальный (романтический облик). «Зачарованный чувственно-яркими дивными снами» (элемент эротики с уходом в альтернативную реальность), невинность, слаб, одинок. «Сладостно верить, что мысли его ночами / Гораздо черней, чем днем» - лирический герой получает удовольствие от соблазнения и собственного воздействия на него.

   В конечном итоге, в стихотворении изображен внутренний ад, замкнутый на объекте вожделения лирического героя, непосредственно связанный с муками искушения. Пространство в произведении ограничено винтажной спальней, что в совокупности с аллюзивным сравнением героя с Иудой, с библейскими текстами, наводит на мысль о профанации церкви (винтажные стекла окон) в изображении спальни, но это, впрочем, натянуто. Собственно, изображение соблазнения в мистических тонах с фиксацией момента перехода героя в альтернативную реальность («Зачарованный чувственно-яркими дивными снами, / Невинно к подушке льнет») или замыкания в самом себе на почве нереализованного либидо. Впрочем, следуя этой логике, приведенная подушка может означать и эротический элемент, в любом случае, автор обнаруживает исключительное чутье в изображении внутреннего мира человека.