голове и картонным кинжалом в руках. А в глазах у пацана тоска и растерянность. Наша садиковская худ.руководитель, красивая надменная женщина с платиновыми волосами, это ее шапка на моей голове, чем-то недовольна, что-то не ладится у нее, не складывается. Ее властное раздражение окатило меня ледяной волной и что-то отключило во мне. Я, танцующий на репетициях с такой радостью и удовольствием, ощущением, что эта радость передается окружающим, на представлении перед какими-то важными гостями остановился. Что-то во мне погасло. Я забыл заученные движения, я забыл, как вообще надо двигаться. Произошла катастрофа. Насколько я понимаю, память избирательна и сохраняет яркие эпизоды, тем более удивительно, что фотограф запечатлел именно этот момент, который я пронес в памяти через полвека. Еще память сохранила мамины рассказы обо мне, как о великолепном танцоре, но это было позже и я уже не понимал о чем идет речь.Вот она, причина юношеской угловатости, неловкости. И дальше временами по жизни ощущение раскоординированности, отставания тела от ситуации, от ритма жизни.Сейчас я прощаю ту властную красавицу за то, что воткнула в меня эту программу. Прощаю себя за то, что так долго таскал это в себе. Благодарю себя за осознание, а Отца за то, что подвел меня к этому. Я хочу вернуться к тому состоянию, когда танцевал под любую музыку, вызывая радость в теле и делясь этой радостью с другими.
(Из записок)
22 октября воскресенье 2017, мой день рождения. Небольшой зал с зеркалами на стенах и потолке на втором этаже дома на перекрестье Лачплеша и Чака. Шесть пар, которые собрал Глеб, чтобы учиться танцевать кадриль. Такая тусовка проходит третий раз и у нас начинает получаться чувствовать друг друга, всё потихоньку складывается и это радует. Дело идёт к завершению, Глеб под балалаечный кадрильный наигрыш говорит прощальные слова и меняет ту мелодию на лезгинку. Вынесли меня ноги к центру зала, тело послушно пошло в такт музыке. Оля, в этот день моя партнёрша, поплыла в танце за мной. Занимается она песнями-плясками в каком-то фольклорном коллективе и для неё дело привычное, а мне, как бы со стороны наблюдающему за собой, было и в новинку и в радость. У меня получился танец, который я позволил сломать шестьдесят пять лет назад.
