Антураж города...
Протянутые руками полосы пыли и будто сами руки опущенные перед запаздывающим рассветом. Богом севера. Антураж сердца.. и мы бы хотели повидать что то шире, что то просторней, свободней, что больше нашего маленького мирка, нашего города. Здесь лишь уютно званиям, сладко чинам, привольно серым шинелям - пахнет военными, беспутными казармами. Окна прорубленные к воздуху, не поднимающиеся к небу, стекла загнутые к низу, к притянувшей магнитом земле. Одинокой, истоптанной людской злобой земле..

Я иду..

В голове карта, что ведет и кто выдумал эти маршруты, ведь мои глаза смотрели совсем не туда, они прятались от яркого, светлого, жизненного. Меня всю жизнь никто не замечал, а видели лишь те немногие, находящиеся с закрытыми глазами.. как и этот весь город.
Он такой одинокий в зимние вечера, проблескивает сединой и своим старческим маразмом, путает названием улиц.. новыми - старыми. В летний марафон пекла и духоты - он изнывает от болезненных песочных розг, так жаль.. так жаль..
Каналы наполняются влагой ближе к весне и сердцевина оказывается беспамятно усопшей, а мы обморозившийся на минутном ветру бежали погребенные под тенями обыкновенных, знакомых в лицо девятиэтажек, бежали по струнам редких неназойливых дождей, сопровождаемые отголосками прошлого.
Сдохни суматоха, исчезни динамика, погибни алчный смех!
Но вилки этих кованых приборов многие года остаются вкрученными в лица и души, денежные счетчики.. останови счетчик материального дыхания. Пыль тогда заснёт с первой листвой и вихри принесут в себе песчаные бури с югов, напалмы, штормы и лавину с гор.. уже страшно?  

Просто глаза потом умываешь, такими же пыльными, потными руками.. А улицы все так же - параллельны моему я.. и сердце замирает, пульсируя через раз. Вены..
... красные - главные улицы, по ним гоняется движениями ядовитый кислород и мы ловим его, иногда першит, кашель, осадок.. мало знакомые надписи с краёв бетонных сооружений: тут спальный, тут закоулки, тут опасность и многим знать не надо эти имена, эти линии..
... зеленые - и только люди-легенды ведают..

Я там был, но эти места унесли мою память.. Души тонут в реках, где то ближе к западу, к закату, воздух остро чувствуется на кончике языка.. Ели укрывают мутный горизонт - откуда ели в памяти? Под ними сяду и нет слез.. здесь всё слизится и почва рыхлая - посадить дерево, совсем рядом.. ель, пусть выплачет все горе смолой, за всю жизнь, за всё буду благодарен..
Озябшие, ленивые, скудные фигуры и разбитые железные двери подъездов, до моря нам далеко, но здесь качает напрямик, особую форму приобретает грусть бездушная, грусть вещей, грусть предметов. Тысячи пассажиров одиноких дорог.

Я бегу отсюда, но часто возвращаюсь в отчаянии, часто нечаянно.. Полноводный большой просохший карьер рубит на запястье. Город-пригород и там лес, там кроны, оборванные зимой ли, сотканные весной ли, мне дышится ягодами и цветами, меня будто прошивают нити лесного воздуха. Сны леса, такие же аморфные как и коричневый, однотонный лик городского полотна, как поляны дремучие зыбкие, тонкие и прозрачные разбившейся каплей надежды о травы. Нас травят новыми зданиями, нововозведенными замками, замки и ключи, бархатная мебель, режущая глаза и порезанные слезами глаза наблюдают прискорбие к величию, пристрастие к сарказму лютым холодом обдавая.. обдавая облавами ругани в разговорах, упреками, насмешками - всеми этими единственными усилиями срывая эмалевое покрытие, руша стены девственной души.

Мы люди мегаполиса - привыкли потомственно к постоянному четырехугольному перемещению.. нашу тоску похоронили мы у домов.. как единственные вечные талисманы одеваем меркантильность и узорами нарисованное счастливое лицо, каждый раз выходя в город, в люди. А мы нелюди нелюдивые, и пары глаз редко встречаются по настоящему в рутине остывшего, потускневшего, сохраняя краски природы. Мы знаем горы в лицо, но никогда не узнаем их настоящих имен, но зато мы знаем четко имя города и с важным видом никогда не отступим от того сантиметра страждущего и обрядшего.. от любви к ненависти по пятам сердца, потому как дорого лицо его - морально оскудневшее и равнодушное..

В поисках умиротворения мы.

...