...

Я, слепой ученик, прошу Зрячего Монаха перевести меня через ручей.
Ровно девяносто семь раз я полагал, что обрёл зрение, но каждый из этих девяноста семи раз оказывался вздохом рыбы, выброшенной беззаботной волной на берег. Я думал, что научусь видеть у Солнца, но всё, чего я достиг - осознания того, что я не понимаю язык Солнца.
В моих мечтах был самостоятельный путь, но в реальности я лишь цеплялся когтями за ноги прохожих. Я осознавал, шаг за шагом, год за годом. Осознавал никчёмность. Я прибыл в храм прошлой весной, проплыв сквозь море птичьих голосов. Я не могу видеть яркие цвета, зелень деревьев, цветы, но могу слышать, с каким восхищением птицы щебечут, находясь среди этого буйства красок и настроений. Встреча.
- Простите? С кем имею часть беседовать? - спросил я, не теряя концентрации. Смех принадлежал бестелесному направлению.
Вот зашаркал туфлями господин Зрячий Монах. Его голос был голосом обладателя плоти:
- Я вижу, вы разговариваете с Историей? Что ж, похвально. Но будет лучше, если вы отложите ваш диалог на некоторое не-время. Она хочет выманить у вас немного слёз - это её любимое лакомство. Для того чтобы преодолеть плачь, вы должны прозреть, а затем устремить свой взгляд дальше любых форм.
- Мне кажется, что я готов сделать первый шаг.
- Как долго вам это кажется?
- Всю мою жизнь. Но теперь всё будет по-другому, ведь я наконец-то добрался до вас! Пришло время подлинных свершений.
Слышен всплеск. Господин Зрячий Монах упал замертво; тело его лежит поперёк ручья. Я сделал шаг, ведь у меня появился мост. Тягучая лапка ветра погладила лицо слепого путника, который был одиноким настолько, что не имел даже собственного эхо. Мой шаг был шагом в похожую на смолу слепоту, ещё глубже, к самым недрам страха перед бездной фантазии.
-Лучше бы вам прилечь, - донёсся до меня гнусавый старческий голос.
И следом удар ватной тростью по ногам. Но я слеп, поэтому мир не перевернулся с ног на голову. Ощущения молчат. Затем Старик спросил:
- Готов ли ты к следующему шагу? Сможешь ли ты оглянуться по сторонам?
- Я не знаю, честное слово, не знаю! Не знаю, что мне для этого сделать..
- Открой глаза! - воскликнул старик, вцепившись своими бархатистыми щупальцами в мои глаза.
Пятьсот дней пролетели как один. Всё это время мы находились в неизменном положении, пока я наконец-то не осознал боль голодной пустоты.

Мой срывающийся крик заполонил всё пространство, щупальца Старика разорвались на мелкие клочья и разлетелись во все стороны, застилая кристальный воздух. Когда они, пёстрые лоскутки, наконец-то опали, меня ударила молния открытия - я увидел светлое пятно вдалеке перед собой. Повсюду темнота, но теперь я мог различить этот ориентир. Встаю, улыбаюсь, заношу правую ногу для нового шага к белому пятну, не зная, насколько оно далеко и что ждёт меня на пути к нему. Губы слегка подёрнулись, стремясь принять состояние улыбки. Тонким шарфиком на шею легла синеглазая тьма. Красные пятна, языки пламени, изрыгаемые бесчисленными драконами Хаоса, впивались в мою плоть, начинённую нервными окончаниями, импульсы которых оседают обычно в мозгу в виде страха.

Что за сладкое слово - "плоть"?
И её вечный спутник - страх.

...

Князь Страх восседал на мерцающей колеснице, запряжённой тремя галопирующими тенями. Боль, обида, сомнение. Князь Страх плёл братскую робу безумия для своих многочисленных подопечных, нашёптывая себе под нос обрывки фраз учёных мужей, павших в неравной схватке со статичной реальностью. Зыбкость почвы вынуждает нас быть подвижными. Где движение, там перспектива. Где перспектива, там неизвестность. Где неизвестность, там страх. Где страх, там движение. Я продвигаюсь по осеннему лесу практически наугад: шелест листьев под ногами да светлое пятно, не желающее приближаться. Но если оно есть, почему оно не приближается.

И тут я понял: это я сам посредством воображения решил помочь себе, я сам иду, без чьей либо помощи! Никто не способен был бы меня научить кроме меня. Так те, кого я встретил на своём пути, были лишь формами моего желания научиться видеть. Моё сознание слишком широко, чтобы давать прямые ответы на вопросы, не имеющие прямых ответов. Сознание терпеть не может лозунги, так как они предельно далеки от реальности. Сознание же изучает ландшафты реальности, анализирует их и создаёт картографию бытия в виде чувственных мыслеобразов. Разум мой тем сильнее, чем успешнее сумеет идентифицировать те самые образы.
Сегодня я научился думать, но это стоило мне тяжёлых увечий. Сегодня я понял, что господин Зрячий Монах - это моя слепота. Кто же такой князь Страх?
Я очнулся на сочном зелёном лугу, усеянном по-детски важными полевыми цветами, маленькими, но стремящимися быть взрослыми.
- Ни к чему мы не стремимся! - возмутились цветы своими тоненькими голосками.
- Цветы говорят? - я был потрясён. За последнее время я узнал так много нового, что с одной стороны уже ничему не удивлялся, но с другой не переставал поражаться бездонности собственного мировосприятия.
Добро пожаловать на поле с васильками, которые до моего прихода понятия не имели, что способны разговаривать.
Наш водевиль не продлится долго, так как и я, и васильки склонны увядать. Но пока что я улыбаюсь солнцу, заботливо поглаживающему мой взор. Да, я обрёл зрение. Теперь я вижу. Да и раньше видел. Как же я мог не замечать Солнце? Как же я мог, не видя Солнце, пытаться научиться у него видеть? Как же я мог понять язык Солнца, не имея собственного языка? В конце концов, тем Солнцем был я. Просто тогда я был далёк от себя. Не понимал себя, не осознавал себя, не глядел туда, куда надо было. А надо было посмотреть внутрь. И увидеть там Солнце.

- Цветы не говорят! Но должен же кто-то ставить вас, наглецов, на место! Говорят не цветы, а совесть. Твоя совесть столь же мила, как и полевые цветочки.
- Не понимаю. За что вы называете меня наглецом? Я, кажется, мирно спал, не внося диссонанса в ваше гордое существование.
- Ты и до сих пор спишь. Но предполагая, что цветы разговаривают во сне, ты же можешь перенести эту их способность в явь. Ты же сможешь искривить реальность. Но ты же себе не дашь этого сделать, ведь совесть твоя..

Я снова очнулся, но на этот раз я лежал посреди ручья. Только что по мне кто-то прошёлся..

...